— Как зовут? — загудел в лавке густой бас. — Ну, Илья,
гляди у меня в оба, а зри — в три! Теперь у тебя, кроме хозяина, никого нет! Ни родных, ни знакомых — понял? Я тебе мать и отец, — а больше от меня никаких речей не будет…
Неточные совпадения
— Господь —
мне,
я — тебе, ты — ему, а он — опять господу, так оно
у нас колесом и завертится… И никто никому не должен будет… Ми-ила-й! Э-эх, брат ты мой! Жил
я, жил,
глядел,
глядел, — ничего, окромя бога, не вижу. Всё его, всё ему, всё от него да для него!..
— Увидишь! Знай — учись, вырастешь — всё увидишь! Может, и сам разбогатеешь… Живи, знай… Охо-хо-о! Вот
я жил-жил, глядел-глядел — глаза-то себе и испортил… Вот они, слёзы-то, текут да текут
у меня… и оттого стал
я тощо́й да хилый… Истёк, значит, слезой-то!
— Знаешь…
я — поганый человек, — сказал Лунёв, голос
у него дрогнул: сказать ей или не говорить? Она выпрямилась, с улыбкой
глядя на него.
— Да не хмурься же, Настенька! — шепотом молвила крестнице Никитишна, наклонясь к ней будто для того, чтоб ожерелье на шее поправить. — Чтой-то ты, матка, какая сидишь?.. Ровно к смерти приговоренная…
Гляди у меня веселей!.. Ну!..
Неточные совпадения
Хлестаков.
Я, признаюсь, рад, что вы одного мнения со
мною.
Меня, конечно, назовут странным, но уж
у меня такой характер. (
Глядя в глаза ему, говорит про себя.)А попрошу-ка
я у этого почтмейстера взаймы! (Вслух.)Какой странный со
мною случай: в дороге совершенно издержался. Не можете ли вы
мне дать триста рублей взаймы?
Придет,
глядит начальником // (Горда свинья: чесалася // О барское крыльцо!), // Кричит: «Приказ по вотчине!» // Ну, слушаем приказ: // «Докладывал
я барину, // Что
у вдовы Терентьевны // Избенка развалилася, // Что баба побирается // Христовым подаянием, // Так барин приказал:
—
У меня и коньков нет, — отвечал Левин, удивляясь этой смелости и развязности в ее присутствии и ни на секунду не теряя ее из вида, хотя и не
глядел на нее.
«Как же
я останусь один без нее?» с ужасом подумал он и взял мелок. — Постойте, — сказал он, садясь к столу. —
Я давно хотел спросить
у вас одну вещь. Он
глядел ей прямо в ласковые, хотя и испуганные глаза.
— Очень рада,
я сейчас пойду надену шляпу. Вы говорите, что жарко? — сказала она, остановившись
у двери и вопросительно
глядя на Вронского. И опять яркая краска покрыла ее лицо.