Неточные совпадения
Явились две дамы — одна молодая, полная, с фарфоровым лицом и ласковыми молочно-синими глазами, темные брови ее словно нарисованы и одна выше другой; другая — старше, остроносая, в пышной прическе выцветших волос, с большой
черной родинкой на левой щеке, с двумя золотыми
цепями на шее, лорнетом и множеством брелоков у пояса серого платья.
Живёт в небесах запада чудесная огненная сказка о борьбе и победе, горит ярый бой света и тьмы, а на востоке, за Окуровом, холмы, окованные
чёрною цепью леса, холодны и темны, изрезали их стальные изгибы и петли реки Путаницы, курится над нею лиловый туман осени, на город идут серые тени, он сжимается в их тесном кольце, становясь как будто всё меньше, испуганно молчит, затаив дыхание, и — вот он словно стёрт с земли, сброшен в омут холодной жуткой тьмы.
Левее струится из мрачной дали прямо на Нейгаузен дорога рижская, еще левее
чернеет цепь гор гангофских, между которыми поднимает обнаженное чело свое, как владыка народа перед величеством Бога, царь этих мест Муннамегги (Яйцо-гора), наблюдающий, в протяжении с лишком на сто верст, рубеж России от Мариенбурга, через Печоры, до Чудского озера и накрест свою область от Нейгаузена, через возвышения Оденпе и Сагница, до вершины гуммельсгофской.
Неточные совпадения
Думает господь большие думы, // Смотрит вниз — внизу земля вертится, // Кубарем вертится
черный шарик, // Черт его железной
цепью хлещет.
Гремя
цепью, залаяла
черная собака — величиною с крупного барана.
По торцам мостовой, наполняя воздух тупым и дробным звуком шагов, нестройно двигалась небольшая, редкая толпа, она была похожа на метлу, ручкой которой служила
цепь экипажей, медленно и скучно тянувшаяся за нею. Встречные экипажи прижимались к панелям, — впереди толпы быстро шагал студент, рослый, кудрявый, точно извозчик-лихач; размахивая
черным кашне перед мордами лошадей, он зычно кричал:
Двор величиной был с комнату, так что коляска стукнула дышлом в угол и распугала кучу кур, которые с кудахтаньем бросились стремительно, иные даже в лёт, в разные стороны; да большая
черная собака начала рваться на
цепи направо и налево, с отчаянным лаем, стараясь достать за морды лошадей.
—
Черный нос, значит, из злых, из цепных, — важно и твердо заметил Коля, как будто все дело было именно в щенке и в его
черном носе. Но главное было в том, что он все еще изо всех сил старался побороть в себе чувство, чтобы не заплакать как «маленький», и все еще не мог побороть. — Подрастет, придется посадить на
цепь, уж я знаю.