Неточные совпадения
По площади шумно бегают дети, разбрасывая шутихи; по камням, с треском рассыпая красные искры,
прыгают огненные змеи, иногда смелая рука бросает зажженную шутиху высоко вверх, она шипит и мечется
в воздухе, как испуганная летучая мышь, ловкие темные фигурки бегут во все стороны со смехом и криками — раздается гулкий взрыв, на секунду освещая ребятишек, прижавшихся
в углах, — десятки бойких
глаз весело вспыхивают во тьме.
Со всех сторон к яслям наклоняются седые обнаженные головы, суровые лица, всюду блестят ласковые
глаза. Вспыхнули бенгальские огни, всё темное исчезло с площади — как будто неожиданно наступил рассвет. Дети поют, кричат, смеются, на лицах взрослых — милые улыбки, можно думать, что они тоже хотели бы
прыгать и шуметь, но — боятся потерять
в глазах детей свое значение людей серьезных.
Пневмономикоз, туберкулез, куриные парши… мало ли что может быть… (искры
прыгали в глазах Персикова)… отравление, например, бешеницей, опухоли, английская болезнь, желтуха, ревматизм, грибок Ахорион Шенляйни… очень интересная болезнь.
Но прежде чем Висленев допил свой стакан кофе и взялся за обработку крапа и очков в колоде, предложенной ему на сегодняшнюю игру, ему
прыгнул в глаза маленький, неопрятно заделанный и небрежно надписанный на его имя пакетик.
Неточные совпадения
Серые глава адвоката старались не смеяться, но они
прыгали от неудержимой радости, и Алексей Александрович видел, что тут была не одна радость человека, получающего выгодный заказ, — тут было торжество и восторг, был блеск, похожий на тот зловещий блеск, который он видал
в глазах жены.
—
В первый раз, как я увидел твоего коня, — продолжал Азамат, — когда он под тобой крутился и
прыгал, раздувая ноздри, и кремни брызгами летели из-под копыт его,
в моей душе сделалось что-то непонятное, и с тех пор все мне опостылело: на лучших скакунов моего отца смотрел я с презрением, стыдно было мне на них показаться, и тоска овладела мной; и, тоскуя, просиживал я на утесе целые дни, и ежеминутно мыслям моим являлся вороной скакун твой с своей стройной поступью, с своим гладким, прямым, как стрела, хребтом; он смотрел мне
в глаза своими бойкими
глазами, как будто хотел слово вымолвить.
— Вы сумасшедший, — выговорил почему-то Заметов тоже чуть не шепотом и почему-то отодвинулся вдруг от Раскольникова. У того засверкали
глаза; он ужасно побледнел; верхняя губа его дрогнула и запрыгала. Он склонился к Заметову как можно ближе и стал шевелить губами, ничего не произнося; так длилось с полминуты; он знал, что делал, но не мог сдержать себя. Страшное слово, как тогдашний запор
в дверях, так и
прыгало на его губах: вот-вот сорвется; вот-вот только спустить его, вот-вот только выговорить!
Он отыскал, наконец, то, чего добивался, и стал читать; строки
прыгали в его
глазах, он, однако ж, дочел все «известие» и жадно принялся отыскивать
в следующих нумерах позднейшие прибавления.
— И все считает, считает: три миллиона лет, семь миллионов километров, — всегда множество нулей. Мне, знаешь, хочется целовать милые
глаза его, а он — о Канте и Лапласе, о граните, об амебах. Ну, вижу, что я для него тоже нуль, да еще и несуществующий какой-то нуль. А я уж так влюбилась, что хоть
в море
прыгать.