Неточные совпадения
Татьяна. Ах, зачем мне курсы? Я
жить,
жить я
хочу, а не учиться… пойми!
Я учился и не
хочу жить напоказ, не
хочу, чтоб ты, придя в балаган, любовался мною со спокойным удовольствием.
Бессеменов.
Живешь ты зря… ни к чему. Но ежели бы
захотел…
Тетерев. Не
хочу захотеть, ибо — противно мне. Мне благороднее пьянствовать и погибать, чем
жить и работать на тебя и подобных тебе. Можешь ли ты, мещанин, представить себе меня трезвым, прилично одетым и говорящим с тобою рабьим языком слуги твоего? Нет, не можешь… (Поля входит и при виде Тетерева пятится назад. Он, заметив ее, широко улыбается и, кивая головой, говорит, протягивая ей руку.) Здравствуйте и не бойтесь… Я ничего не скажу вам больше… ибо всё знаю!
Нил. За хлеб-соль вашу я платил трудом и впредь платить буду, а воле вашей подчиняться не могу. Вы вон
хотели женить меня на дуре Седовой, потому только, что за нею десять тысяч приданого. На что мне ее нужно? А Полю я люблю… Давно люблю и ни от кого это не скрывал. Всегда я
жил открыто и всегда буду так
жить. Укорять меня не в чем, обижаться на меня не за что.
Нил(задумчиво). Да, глупости! На это я мастер… Ну, она потрезвее меня… Она — тоже любит жизнь… такой внимательной, спокойной любовью… Знаешь, мы с ней великолепно будем
жить! Мы оба — смелые… и если
захотим чего — достанем! Да, мы с ней достанем… Она какая-то… новорожденная… (Смеется.) Мы с ней прекрасно будем
жить!
Татьяна. Никто не говорит со мной, как я
хочу… как мне хотелось бы… Я надеялась, что он… заговорит… Долго ожидала я, молча… А эта жизнь… ссоры, пошлость, мелочи… теснота… всё это раздавило меня тою порой… Потихоньку, незаметно раздавило… Нет сил
жить… и даже отчаяние мое бессильно… Мне страшно стало… сейчас вот… вдруг… мне страшно..
Перчихин. Тесть? Вона! Не
захочет этот тесть никому на шею сесть… их ты! На камаринского меня даже подбивает с радости… Да я теперь — совсем свободный мальчик! Теперь я — так заживу-у! Никто меня и не увидит… Прямо в лес — и пропал Перчихин! Ну, Поля! Я, бывало, думал, дочь… как
жить будет? и было мне пред ней даже совестно… родить — родил, а больше ничего и не могу!.. А теперь… теперь я… куда
хочу уйду! Жар-птицу ловить уйду, за самые за тридесять земель!
Елена. Как бы вы
хотели жить? Скажите!.. Я часто спрашивала вас об этом… но вы не отвечали, никогда…
Петр. А… меня раздражает всё это! Если они любят
жить так… если находят в этом удовольствие — пожалуйста! Я не мешаю… я не
хочу никому мешать, но не мешайте и мне
жить так, как я
хочу! Зачем они влагают в свои действия какой-то особый смысл… Зачем говорят мне, что я трус, эгоист…
Елена(играя его волосами). Это опять мудреный вопрос для меня… Я одно знаю — сама я
живу, как умею, делаю, что
хочу… и если меня будут убеждать идти в монастырь, — не пойду! Заставят — убегу, утоплюсь…
Петр. Я, очевидно, слабый человек… эта жизнь — не по силам мне! Я чувствую ее пошлость, но ничего не могу изменить, ничего не в состоянии внести… Я
хочу уйти,
жить один…
Перчихин. Для порядка… я, брат, рассуждаю просто… Раз-два! Больше никаких! Она мне дочь? Очень хорошо… Значит, — должна она… (Вдруг замолчал.) Плохой я отец… и ничего она не должна… пусть ее
живет, как
хочет! А Таню мне жалко… Таня… мне жалко тебя… Мне, братцы, всех вас жалко! Эхма!.. Ведь ежели по совести сказать — все вы дураки!..
Петр. Ну, что же в том? Уходит и — прекрасно… Зачем он вам? Он женится… он
хочет жить своей семьей…
Неточные совпадения
Хлестаков. Право, не знаю. Ведь мой отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как
хотите, я не могу
жить без Петербурга. За что ж, в самом деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь не те потребности; душа моя жаждет просвещения.
Скучно, брат, так
жить;
хочешь наконец пищи для души.
«Это, говорит, молодой человек, чиновник, — да-с, — едущий из Петербурга, а по фамилии, говорит, Иван Александрович Хлестаков-с, а едет, говорит, в Саратовскую губернию и, говорит, престранно себя аттестует: другую уж неделю
живет, из трактира не едет, забирает все на счет и ни копейки не
хочет платить».
—
Хочешь, молодка, со мною в любви
жить? — спросил бригадир.
Между тем дела в Глупове запутывались все больше и больше. Явилась третья претендентша, ревельская уроженка Амалия Карловна Штокфиш, которая основывала свои претензии единственно на том, что она два месяца
жила у какого-то градоначальника в помпадуршах. Опять шарахнулись глуповцы к колокольне, сбросили с раската Семку и только что
хотели спустить туда же пятого Ивашку, как были остановлены именитым гражданином Силой Терентьевым Пузановым.