Неточные совпадения
—
Ну,
вот еще! Всю жизнь стеснялась, не зная для чего, — для хорошего человека можно!
— Ну-ка, брат, ты тут книги читаешь, законы-то известны тебе. Так
вот, объясни ты…
— Пора нам, старикам, на погост, Ниловна! Начинается новый народ. Что мы жили? На коленках ползали и все в землю кланялись. А теперь люди, — не то опамятовались, не то — еще хуже ошибаются,
ну — не похожи на нас.
Вот она, молодежь-то, говорит с директором, как с равным… да-а! До свидания, Павел Михайлов, хорошо ты, брат, за людей стоишь! Дай бог тебе, — может, найдешь ходы-выходы, — дай бог!
—
Вот и хорошо, коли знаете!
Ну, наливайте же мне чаю, говорите, как жили.
— Бумажки-то! Опять появились! Прямо — как соли на хлеб насыпали их везде.
Вот тебе и аресты и обыски! Мазина, племянника моего, в тюрьму взяли —
ну, и что же? Взяли сына твоего, — ведь
вот, теперь видно, что это не они!
— Так!
Вот они как растопырились.
Ну, а эта?
— Хотел я к парням пристегнуться, чтобы вместе с ними. Я в это дело — гожусь, — знаю, что надо сказать людям.
Вот.
Ну, а теперь я уйду. Не могу я верить, должен уйти.
— Да, да! — сказал хохол. — Они — ничего, ласковые, улыбаются. Им скажут: «А
ну,
вот это умный и честный человек, он опасен нам, повесьте-ка его!» Они улыбнутся и повесят, а потом — опять улыбаться будут.
— Болит. И у вас — болит… Только — ваши болячки кажутся вам благороднее моих. Все мы сволочи друг другу,
вот что я скажу. А что ты мне можешь сказать? Ну-ка?
—
Ну да! — ответил хохол, спрыгнув с постели. —
Вот что — идемте в поле, гулять. Ночь лунная, хорошая. Идем?
—
Вот этого звать Яков, — указывая на высокого парня, сказал Рыбин, — а тот — Игнатий.
Ну, как сын твой?
— Потом пошел в земский музей. Походил там, поглядел, а сам все думаю — как же, куда я теперь? Даже рассердился на себя. И очень есть захотелось! Вышел на улицу, хожу, досадно мне… Вижу — полицейские присматриваются ко всем.
Ну, думаю, с моей рожей скоро попаду на суд божий!.. Вдруг Ниловна навстречу бежит, я посторонился да за ней, —
вот и все!
—
Ну да, конечно. А все-таки тюрьма — дрянь, это
вот она искалечила меня. Говоря по совести — я не хочу умирать…
—
Ну,
вот! — удовлетворенно произнесла она, довольная собой, тронутая его радостью.
«Ах вы, сукины дети! Да ведь это — против царя?!» Был там мужик один, Спивакин, он и скажи: «А
ну вас к нехорошей матери с царем-то! Какой там царь, когда последнюю рубаху с плеч тащит?..»
Вот оно куда пошло, мамаша! Конечно, Спивакина зацапали и в острог, а слово — осталось, и даже мальчишки малые знают его, — оно кричит, живет!
— Разумеется! Но — вам пора спать, Ниловна, вы, должно быть, отчаянно устали, — удивительно крепкая вы, следует сказать! Сколько волнений, тревог — и так легко вы переживаете все! Только
вот волосы быстро седеют.
Ну, идите, отдыхайте.
—
Ну то-то! — молвил Игнат и успокоился, весело улыбаясь. — Мне бы
вот на фабрику, там, говорят, ребята довольно умные…
—
Ну, —
вот и я при деле! — сказал Весовщиков, мягко подходя к матери.
—
Ну! — воскликнула она, махнув рукой. — Какая там тоска? Страх был — как бы
вот за того или этого замуж не выдали.
— Не нуждается? Гм, —
ну, все ж я буду продолжать… Вы люди, для которых нет ни своих, ни чужих, вы — свободные люди.
Вот стоят перед вами две стороны, и одна жалуется — он меня ограбил и замордовал совсем! А другая отвечает — имею право грабить и мордовать, потому что у меня ружье есть…
—
Ну, Сашенька, вы убирайтесь, пока целы! За мной с утра гуляют два шпиона, и так открыто, что дело пахнет арестом. У меня — предчувствие. Что-то где-то случилось. Кстати,
вот у меня речь Павла, ее решено напечатать. Несите ее к Людмиле, умоляйте работать быстрее. Павел говорил славно, Ниловна!.. Берегитесь шпионов, Саша…
— Смотрите, завтра — осторожнее! Вы
вот что, пошлите утром мальчика — там у Людмилы есть такой мальчуган, — пускай он посмотрит.
Ну, до свиданья, товарищи! Все хорошо!..
Неточные совпадения
Анна Андреевна.
Ну,
вот нарочно, чтобы только поспорить. Говорят тебе — не Добчинский.
«Ах, боже мой!» — думаю себе и так обрадовалась, что говорю мужу: «Послушай, Луканчик,
вот какое счастие Анне Андреевне!» «
Ну, — думаю себе, — слава богу!» И говорю ему: «Я так восхищена, что сгораю нетерпением изъявить лично Анне Андреевне…» «Ах, боже мой! — думаю себе.
Аммос Федорович (в сторону).
Вот выкинет штуку, когда в самом деле сделается генералом!
Вот уж кому пристало генеральство, как корове седло!
Ну, брат, нет, до этого еще далека песня. Тут и почище тебя есть, а до сих пор еще не генералы.
Городничий. И не рад, что напоил.
Ну что, если хоть одна половина из того, что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что на сердце, то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так
вот, право, чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
Вот теперь трактирщик сказал, что не дам вам есть, пока не заплатите за прежнее;
ну, а коли не заплатим?