Был тут Егор Иванович — мы с ним из одного села, говорит он и то и се, а я — дома помню,
людей помню, а как люди жили, что говорили, что у кого случилось — забыла!
Неточные совпадения
— Вот так, да! — воскликнул Рыбин, стукнув пальцами по столу. — Они и бога подменили нам, они все, что у них в руках, против нас направляют! Ты
помни, мать, бог создал
человека по образу и подобию своему, — значит, он подобен
человеку, если
человек ему подобен! А мы — не богу подобны, но диким зверям. В церкви нам пугало показывают… Переменить бога надо, мать, очистить его! В ложь и в клевету одели его, исказили лицо ему, чтобы души нам убить!..
— Можно!
Помнишь, ты меня, бывало, от мужа моего прятала? Ну, теперь я тебя от нужды спрячу… Тебе все должны помочь, потому — твой сын за общественное дело пропадает. Хороший парень он у тебя, это все говорят, как одна душа, и все его жалеют. Я скажу — от арестов этих добра начальству не будет, — ты погляди, что на фабрике делается? Нехорошо говорят, милая! Они там, начальники, думают — укусили
человека за пятку, далеко не уйдет! Ан выходит так, что десяток ударили — сотни рассердились!
— Намедни, — продолжал Рыбин, — вызвал меня земский, — говорит мне: «Ты что, мерзавец, сказал священнику?» — «Почему я — мерзавец? Я зарабатываю хлеб свой горбом, я ничего худого против
людей не сделал, — говорю, — вот!» Он заорал, ткнул мне в зубы… трое суток я сидел под арестом. Так говорите вы с народом! Так? Не жди прощенья, дьявол! Не я — другой, не тебе — детям твоим возместит обиду мою, —
помни! Вспахали вы железными когтями груди народу, посеяли в них зло — не жди пощады, дьяволы наши! Вот.
Вот что раскусить надо! Вот что должен
человек помнить? Мы родимся, ничего не имеем, так и в могилу. Для чего же трудимся? Вот философия! Что наш ум? Что он может постигнуть?
— Вы спросите у меня, кого я не знаю! — ответил капитан, пожимая плечами. — И господин Бессонов, будучи студентом, жил в моем отеле. Мы были хорошими друзьями, благородное слово. Кто только не жил у меня, мосье Лопатин! Многие знатные теперь инженеры, юристы и писатели знают капитана. Да, весьма многие известные
люди помнят меня.
— Ты
людей поминаешь, о Боге-то хоть маленько подумай, — сказала Манефа. — Перед Богом-то право ли поступишь, ежели церковны дела покинешь?.. Вот о чем вспомяни: о душевном своем спасении, а Гусевы да Мартыновы что?.. Сила не в них.
Говорят, что хорошему человеку нельзя не сердиться на дурных. Но если так, то чем человек лучше против других людей, тем сердитее ему надо быть, а бывает напротив: хороший человек, чем он лучше, тем он мягче и добрее ко всем людям. Бывает это оттого, что хороший
человек помнит, как часто он сам погрешал, и что если ему сердиться на дурных, то ему прежде всего надо сердиться на самого себя.
— Ну, спасибо, а то я думала, что и вы забыли свою княгиню.
Люди помнят только своих врагов, а друзей забывают. И вы приехали помолиться?
Неточные совпадения
Софья. Вижу, какая разница казаться счастливым и быть действительно. Да мне это непонятно, дядюшка, как можно
человеку все
помнить одного себя? Неужели не рассуждают, чем один обязан другому? Где ж ум, которым так величаются?
—
Мнишь ты всех
людей добродетельными сделать, а про то позабыл, что добродетель не от себя, а от бога, и от бога же всякому
человеку пристойное место указано.
— Да так, значит —
люди разные; один
человек только для нужды своей живет, хоть бы Митюха, только брюхо набивает, а Фоканыч — правдивый старик. Он для души живет. Бога
помнит.
— Ну, про это единомыслие еще другое можно сказать, — сказал князь. — Вот у меня зятек, Степан Аркадьич, вы его знаете. Он теперь получает место члена от комитета комиссии и еще что-то, я не
помню. Только делать там нечего — что ж, Долли, это не секрет! — а 8000 жалованья. Попробуйте, спросите у него, полезна ли его служба, — он вам докажет, что самая нужная. И он правдивый
человек, но нельзя же не верить в пользу восьми тысяч.
— Я не жду того, чтобы вы
помнили меня, мои чувства, как может их
помнить любящий
человек, но я ожидала просто деликатности, — сказала она.