Иногда мать поражало настроение буйной радости, вдруг и дружно овладевавшее всеми. Обыкновенно это было в те вечера, когда они читали
в газетах о рабочем народе за границей. Тогда глаза у всех блестели радостью, все становились странно, как-то по-детски счастливы, смеялись веселым, ясным смехом, ласково хлопали друг друга по плечам.
Неточные совпадения
Они явились почти через месяц после тревожной ночи. У Павла сидел Николай Весовщиков, и, втроем с Андреем, они говорили о своей
газете. Было поздно, около полуночи. Мать уже легла и, засыпая, сквозь дрему слышала озабоченные, тихие голоса. Вот Андрей, осторожно шагая, прошел через кухню, тихо притворил за собой дверь.
В сенях загремело железное ведро. И вдруг дверь широко распахнулась — хохол шагнул
в кухню, громко шепнув...
— Да. Там печатают для нас
газету. Необходимо, чтобы история с копейкой попала
в номер…
Каждый раз, когда у Андрея собирались товарищи на чтение нового номера заграничной
газеты или брошюры, приходил и Николай, садился
в угол и молча слушал час, два. Кончив чтение, молодежь долго спорила, но Весовщиков не принимал участия
в спорах. Он оставался дольше всех и один на один с Андреем ставил ему угрюмый вопрос...
Когда они встали
в дверях, Игнат поднял голову, мельком взглянул на них и, запустив пальцы
в кудрявые волосы, наклонился над
газетой, лежавшей на коленях у него; Рыбин, стоя, поймал на бумагу солнечный луч, проникший
в шалаш сквозь щель
в крыше, и, двигая
газету под лучом, читал, шевеля губами; Яков, стоя на коленях, навалился на край нар грудью и тоже читал.
Он, всегда озабоченный, жил изо дня
в день однообразной, размеренной жизнью:
в восемь часов утра пил чай и, читая
газету, сообщал матери новости.
Наташа поступила учительницей
в уезд на ткацкую фабрику, и Ниловна начала доставлять к ней запрещенные книжки, прокламации,
газеты.
— Я вот что, я так догадываюсь, что
в чемодане —
газета, — верно?
— Да-а! — тихонько и с улыбкой заговорил Петр. — Теперь, кум, держи ухо востро! Как появится
в народе
газета…
Мальчик читал
газету и как будто не слышал ничего, но порою глаза его смотрели из-за листа
в лицо матери, и когда она встречала их живой взгляд, ей было приятно, она улыбалась. Людмила снова вспоминала Николая без сожаления об его аресте, а матери казался вполне естественным ее тон. Время шло быстрее, чем
в другие дни, — когда кончили пить чай, было уже около полудня.
Впрочем, хотя эти деревца были не выше тростника, о них было сказано
в газетах при описании иллюминации, что «город наш украсился, благодаря попечению гражданского правителя, садом, состоящим из тенистых, широковетвистых дерев, дающих прохладу в знойный день», и что при этом «было очень умилительно глядеть, как сердца граждан трепетали в избытке благодарности и струили потоки слез в знак признательности к господину градоначальнику».
Неточные совпадения
Княгиня Бетси, не дождавшись конца последнего акта, уехала из театра. Только что успела она войти
в свою уборную, обсыпать свое длинное бледное лицо пудрой, стереть ее, оправиться и приказать чай
в большой гостиной, как уж одна за другою стали подъезжать кареты к ее огромному дому на Большой Морской. Гости выходили на широкий подъезд, и тучный швейцар, читающий по утрам, для назидания прохожих, за стеклянною дверью
газеты, беззвучно отворял эту огромную дверь, пропуская мимо себя приезжавших.
Он не мог согласиться с тем, что десятки людей,
в числе которых и брат его, имели право на основании того, что им рассказали сотни приходивших
в столицы краснобаев-добровольцев, говорить, что они с
газетами выражают волю и мысль народа, и такую мысль, которая выражается
в мщении и убийстве.
Степан Аркадьич получал и читал либеральную
газету, не крайнюю, но того направления, которого держалось большинство. И, несмотря на то, что ни наука, ни искусство, ни политика собственно не интересовали его, он твердо держался тех взглядов на все эти предметы, каких держалось большинство и его
газета, и изменял их, только когда большинство изменяло их, или, лучше сказать, не изменял их, а они сами
в нем незаметно изменялись.
Она выписывала все те книги, о которых с похвалой упоминалось
в получаемых ею иностранных
газетах и журналах, и с тою внимательностью к читаемому, которая бывает только
в уединении, прочитывала их.
— А мы живем и ничего не знаем, — сказал раз Вронский пришедшему к ним поутру Голенищеву. — Ты видел картину Михайлова? — сказал он, подавая ему только что полученную утром русскую
газету и указывая на статью о русском художнике, жившем
в том же городе и окончившем картину, о которой давно ходили слухи и которая вперед была куплена.
В статье были укоры правительству и Академии за то, что замечательный художник был лишен всякого поощрения и помощи.