Неточные совпадения
— Ну вот, молодец хороший, я доставила тебя к
отцу, —
говорила Мальва, искоса оглядывая коренастую фигуру Якова.
Яков догадывался о том, кто она
отцу, и это мешало ему свободно
говорить с ней. Догадка не поражала его: он слыхал, что на отхожих промыслах люди сильно балуются, и понимал, что такому здоровому человеку, как его
отец, без женщины трудно было бы прожить столько времени. Но все-таки неловко и перед ней, и перед
отцом. Потом он вспомнил свою мать — женщину истомленную, ворчливую, работавшую там, в деревне, не покладая рук…
— А что
отец? —
говорил он, идя к ней по борту баркаса. — Что ты — купленная его, что ли?
— А как же? Мне поп
говорил, что человек не о шкуре своей должен заботиться, о душе. Душа у меня требует водки, а не штанов. Давай деньги! Ну, вот теперь я выпью… А
отцу про тебя все-таки скажу.
Но он ошибся,
говоря, что она не нужна ему. Без нее стало скучно. Странное чувство родилось в нем после разговора с ней: смутный протест против
отца, глухое недовольство им. Вчера этого не было, не было и сегодня до встречи с Мальвой… А теперь казалось, что
отец мешает ему, хотя он там, далеко в море, на этой, чуть заметной глазу, полоске песку… Потом ему казалось, что Мальва боится
отца. А кабы она не боялась — совсем бы другое вышло у него с ней.
И вот Яков, придя к
отцу, смотрит на него, как на камень посреди своей дороги, — на камень, через который невозможно перескочить и обойти его нельзя. Но, чувствуя, что он нимало не боится
отца, Яков уверенно смотрел в его угрюмые, злые глаза, точно
говорил ему...
Яков налил водки, выпил. Грубые придирки обижали его, но он крепился, не желая
говорить так, как думал и хотел, чтоб не взбесить
отца. Он немножко робел пред его взглядом, сверкавшим сурово и жестко.
—
Говорит тебе
отец — ступай домой, а ты смешки ему показываешь? Проси в субботу расчет и… марш в деревню! Слышишь?
— Это как так? — взревел Василий и, опершись руками о бочку, поднялся со своего места. — Я тебе
говорю или нет? Что ты, собака, против
отца рычишь? Забыл, что я могу с тобой сделать? Забыл ты?
— В деревню я не пойду… буду тут зимовать… —
говорил Яков, не переставая следить за движениями
отца — Мне здесь лучше, — я это понимаю, не дурак. Здесь легче… Там ты бы надо мной верховодил, как хотел, а здесь — на-ко выкуси!
Ему теперь хотелось узнать, видела ли она его
отца и что он
говорил ей…
— Ладно, коли знаешь!.. — недоверчиво взглянув на него, сказал
отец. — Я
говорю только — не забудь, мол.
Неточные совпадения
Г-жа Простакова.
Говори, Митрофанушка. Как — де, сударь, мне не целовать твоей ручки? Ты мой второй
отец.
Еще
отец, нарочно громко заговоривший с Вронским, не кончил своего разговора, как она была уже вполне готова смотреть на Вронского,
говорить с ним, если нужно, точно так же, как она
говорила с княгиней Марьей Борисовной, и, главное, так, чтобы всё до последней интонации и улыбки было одобрено мужем, которого невидимое присутствие она как будто чувствовала над собой в эту минуту.
Казалось, очень просто было то, что сказал
отец, но Кити при этих словах смешалась и растерялась, как уличенный преступник. «Да, он всё знает, всё понимает и этими словами
говорит мне, что хотя и стыдно, а надо пережить свой стыд». Она не могла собраться с духом ответить что-нибудь. Начала было и вдруг расплакалась и выбежала из комнаты.
Левину хотелось
поговорить с ними, послушать, что они скажут
отцу, но Натали заговорила с ним, и тут же вошел в комнату товарищ Львова по службе, Махотин, в придворном мундире, чтобы ехать вместе встречать кого-то, и начался уж неумолкаемый разговор о Герцеговине, о княжне Корзинской, о думе и скоропостижной смерти Апраксиной.
Мать отстранила его от себя, чтобы понять, то ли он думает, что
говорит, и в испуганном выражении его лица она прочла, что он не только
говорил об
отце, но как бы спрашивал ее, как ему надо об
отце думать.