Неточные совпадения
— Верно! Только надо
это понять, надо её видеть там, где её знают, где её, землю, любят.
Это я, братцы мои, видел!
Это и есть мой
поворот. Началась
эта самая война — престол, отечество, то, сё — садись в скотский вагон! Поехали. С год время ехали, под гору свалились…
Вот китайская сторона… Смотрю — господи! да разве сюда за войной ездить? Сюда за умом! За умом надобно ездить, а не драться, да!
— Видишь ли, и я видел и пьяных, и лошадей, и девиц, конечно, только —
это особая жизнь, иначе окрашена она! Не умею я объяснить… Ну,
вот, скажем, девицы —
эту зовут Марья, а ту Дарья, Олёна… А на картине она без имени, на всех похожа, и жизнь её как будто оголена пред тобой — совсем пустая жизнь, скучная, как дорога без
поворотов, и прямо на смерть направлена. Трудно
это объяснить…
Неточные совпадения
Но
вот, однако же, уходят дома, колесница все подвигается — о,
это ничего, до
поворота во вторую улицу еще так далеко, и
вот он все еще бодро смотрит направо и налево и на
эти тысячи безучастно любопытных людей, приковавшихся к нему взглядами, и ему все еще мерещится, что он такой же, как и они, человек.
Но
вот уже и
поворот в другую улицу — о!
это ничего, ничего, еще целая улица.
Он прикинул еще раньше центральное положение, какое занимал Суслон в бассейне Ключевой, — со всех сторон близко, и хлеб сам придет. Было бы кому покупать. Этак, пожалуй, и Заполью плохо придется. Мысль о
повороте торжка сильно волновала Михея Зотыча, потому что в
этом заключалась смерть запольским толстосумам: копеечка с пуда подешевле от провоза — и конец.
Вот этого-то он и не сказал тогда старику Луковникову.
Белоярцев в
это время хотя и перестал почти совсем бояться Лизы и даже опять самым искренним образом желал, чтобы ее не было в Доме, но, с одной стороны, ему хотелось, пригласив Помаду, показать Лизе свое доброжелательство и
поворот к простоте, а с другой — непрезентабельная фигура застенчивого и неладного Помады давала ему возможность погулять за глаза на его счет и показать гражданам, что вот-де у нашей умницы какие друзья.
Сначала еще можно было различить их движения, а потом все слилось в одну мутную полосу, вертевшуюся с поразительной быстротой и тем особенным напряженным постукиванием, которое невольно заставляло думать, что вот-вот, еще несколько
поворотов водяного колеса — и вся
эта масса вертящегося чугуна, железа и стали разлетится вдребезги.