Неточные совпадения
Погасла
милая душа его, и сразу стало для меня темно и холодно. Когда его хоронили, хворый я лежал и не мог проводить на погост дорогого человека, а встал на ноги — первым делом пошёл на могилу к нему, сел там — и даже плакать не мог в тоске. Звенит в памяти голос его, оживают речи, а человека, который бы ласковую руку на голову мне положил, больше нет на земле. Всё стало чужое, далёкое… Закрыл глаза, сижу. Вдруг — поднимает меня кто-то: взял
за руку и поднимает. Гляжу — Титов.
—
За свои грехи — я ответчица! — говорит она, наклонясь ко мне, и вся улыбается. — Да не кажется мне велик грех-то мой… Может, это и нехорошо говорю я, а — правду! В церковь я люблю ходить; она у нас недавно построена, светлая такая, очень
милая! Певчие замечательно поют. Иногда так тронут сердце, что даже заплачешь. В церкви отдыхаешь
душой от всякой суеты…
— Послезавтра прибудем мы с тобой, ероха-воха, в Пермь, сходим в баню, попаримся
за милую душу, а оттелева — зарядим в трактир с музыкой, — утешно! Люблю я глядеть, как машина играет.
— Доводиться-то никак не доводится, а грамоте я его обучал мальчонком, за уши, бывало, дирал,
за милую душу, хлестко дирал, ленив да строптив был, постреленок…
— Вы бы, ваше превосходительство, ее пугнули, что на нее глядеть, не весть как и в люди-то вышла… С ней можно
за милую душу расправиться.
Неточные совпадения
Анализуя свое чувство и сравнивая его с прежними, она ясно видела, что не была бы влюблена в Комисарова, если б он не спас жизни Государя, не была бы влюблена в Ристич-Куджицкого, если бы не было Славянского вопроса, но что Каренина она любила
за него самого,
за его высокую непонятую
душу,
за милый для нее тонкий звук его голоса с его протяжными интонациями,
за его усталый взгляд,
за его характер и мягкие белые руки с напухшими жилами.
— Долли,
милая! — сказала она, — я не хочу ни говорить тебе
за него, ни утешать; это нельзя. Но, душенька, мне просто жалко, жалко тебя всею
душой!
Так, полдень мой настал, и нужно // Мне в том сознаться, вижу я. // Но так и быть: простимся дружно, // О юность легкая моя! // Благодарю
за наслажденья, //
За грусть,
за милые мученья, //
За шум,
за бури,
за пиры, //
За все,
за все твои дары; // Благодарю тебя. Тобою, // Среди тревог и в тишине, // Я насладился… и вполне; // Довольно! С ясною
душою // Пускаюсь ныне в новый путь // От жизни прошлой отдохнуть.
«Ну, что соседки? Что Татьяна? // Что Ольга резвая твоя?» // — Налей еще мне полстакана… // Довольно,
милый… Вся семья // Здорова; кланяться велели. // Ах,
милый, как похорошели // У Ольги плечи, что
за грудь! // Что
за душа!.. Когда-нибудь // Заедем к ним; ты их обяжешь; // А то, мой друг, суди ты сам: // Два раза заглянул, а там // Уж к ним и носу не покажешь. // Да вот… какой же я болван! // Ты к ним на той неделе зван. —
Скорее в обморок, теперь оно в порядке, // Важнее давишной причина есть тому, // Вот наконец решение загадке! // Вот я пожертвован кому! // Не знаю, как в себе я бешенство умерил! // Глядел, и видел, и не верил! // А
милый, для кого забыт // И прежний друг, и женский страх и стыд, — //
За двери прячется, боится быть в ответе. // Ах! как игру судьбы постичь? // Людей с
душой гонительница, бич! — // Молчалины блаженствуют на свете!