Неточные совпадения
Вижу — налетел я с ковшом на брагу, хочу ему ответить, а он повернулся и ушёл. Сижу я
в дураках, смотрю. Комната — большая, чистая,
в углу стол для ужина накрыт, на стенах — полки с книгами, книги — светские, но
есть библия, евангелие и старый славянский псалтирь. Вышел на двор, моюсь. Дядя идёт, картуз ещё больше на затылке, руками махает и голову держит вперёд, как бык.
И вот — углубился я
в чтение; целыми днями читал. Трудно мне и досадно: книги со мной не спорят, они просто знать меня не хотят. Одна книга — замучила: говорилось
в ней о развитии мира и человеческой жизни, — против
библии было написано. Всё очень просто, понятно и необходимо, но нет мне места
в этой простоте, встаёт вокруг меня ряд разных сил, а я среди них — как мышь
в западне. Читал я её раза два; читаю и молчу, желая сам найти
в ней прореху, через которую мог бы я вылезти на свободу. Но не нахожу.
— Для того, чтобы отпустить раба,
есть в Библии правило. Я тебя могу отпустить, но только по этому правилу.
Почти при всяком изречении раввин говорил: это
есть в Библии, это есть в Талмуде, и указывал мне в Библии и Талмуде весьма близкие изречения к изречениям нагорной проповеди.
Неточные совпадения
— Тайна сия велика
есть! — откликнулся Лютов, чокаясь с Алиной коньяком, а опрокинув рюмку
в рот, сказал, подмигнув: — Однако полагаю, что мы с тобою — единоверцы: оба верим
в нирвану телесного и душевного благополучия. И — за веру нашу ненавидим себя; знаем: благополучие — пошлость, Европа с Лютером, Кальвином,
библией и всем, что не по недугу нам.
У нас
в доме
в течение ряда лет
был кружок по изучению
Библии,
в котором она играла главную роль.
Один, с старой кухаркой, взятой им из богадельни (он никогда женат не
был), проживал он
в О…
в небольшом домишке, недалеко от калитинского дома; много гулял, читал
библию, да собрание протестантских псалмов, да Шекспира
в шлегелевском переводе.
Как бы то ни
было, оба супруга покорились своей участи и переехали
в свою ссылку,
в которой прожили теперь около десяти уже лет, находя себе единственное развлечение
в чтении и толковании
библии, а также и внимательном изучении французской книги Сен-Мартена [Сен-Мартен (1743—1803) — французский философ-мистик.
Чтобы хоть сколько-нибудь себя успокоить, Егор Егорыч развернул
библию, которая, как нарочно, открылась на Песне песней Соломона. Напрасно Егор Егорыч, пробегая поэтические и страстные строки этой песни, усиливался воображать, как прежде всегда он и воображал, что упоминаемый там жених — Христос, а невеста — церковь. Но тут (Егор Егорыч
был уверен
в том) дьявол мутил его воображение, и ему представлялось, что жених — это он сам, а невеста — Людмила. Егор Егорыч рассердился на себя, закрыл
библию и крикнул: