— Для того, чтобы отпустить раба,
есть в Библии правило. Я тебя могу отпустить, но только по этому правилу.
Почти при всяком изречении раввин говорил: это
есть в Библии, это есть в Талмуде, и указывал мне в Библии и Талмуде весьма близкие изречения к изречениям нагорной проповеди.
Неточные совпадения
— Тайна сия велика
есть! — откликнулся Лютов, чокаясь с Алиной коньяком, а опрокинув рюмку
в рот, сказал, подмигнув: — Однако полагаю, что мы с тобою — единоверцы: оба верим
в нирвану телесного и душевного благополучия. И — за веру нашу ненавидим себя; знаем: благополучие — пошлость, Европа с Лютером, Кальвином,
библией и всем, что не по недугу нам.
Один, с старой кухаркой, взятой им из богадельни (он никогда женат не
был), проживал он
в О…
в небольшом домишке, недалеко от калитинского дома; много гулял, читал
библию, да собрание протестантских псалмов, да Шекспира
в шлегелевском переводе.
Как бы то ни
было, оба супруга покорились своей участи и переехали
в свою ссылку,
в которой прожили теперь около десяти уже лет, находя себе единственное развлечение
в чтении и толковании
библии, а также и внимательном изучении французской книги Сен-Мартена [Сен-Мартен (1743—1803) — французский философ-мистик.
Чтобы хоть сколько-нибудь себя успокоить, Егор Егорыч развернул
библию, которая, как нарочно, открылась на Песне песней Соломона. Напрасно Егор Егорыч, пробегая поэтические и страстные строки этой песни, усиливался воображать, как прежде всегда он и воображал, что упоминаемый там жених — Христос, а невеста — церковь. Но тут (Егор Егорыч
был уверен
в том) дьявол мутил его воображение, и ему представлялось, что жених — это он сам, а невеста — Людмила. Егор Егорыч рассердился на себя, закрыл
библию и крикнул:
Сошедший с ума, зачитавшийся
Библии арестант, о котором я уже упоминал и который бросился с кирпичом на майора, вероятно тоже
был из отчаявшихся, из тех, кого покинула последняя надежда; а так как совершенно без надежды жить невозможно, то он и выдумал себе исход
в добровольном, почти искусственном мученичестве.