Неточные совпадения
— Ага-а!.. — кричит Миха. — Этот? Да, этот праведной жизни скот, как же! За игру
в карты из военных выгнан, за скандалы с бабами — из духовной академии! Из офицеров
в академию попал!
В Чудовом
монастыре всех
монахов обыграл, сюда явился — семь с половиной тысяч вклад сделал, землю пожертвовал и этим велик почёт себе купил, да! Здесь тоже
в карты играет — игумен, келарь, казначей да он с ними. Девка к нему ездит… О, сволочи! Келья-то у него отдельная, ну, он там и живёт как ему хочется! О, великая пакость!
После разговора с игуменом и мне захотелось
в другой
монастырь идти, где бы победнее, попроще и не так много работы; где
монахи ближе к делу своему — познанию грехов мира — стоят, но захлестнули меня разные события.
К зиме я всегда старался продвинуться на юг, где потеплей, а если меня на севере снег и холод заставал, тогда я ходил по
монастырям. Сначала, конечно, косятся
монахи, но покажешь себя
в работе — и они станут ласковее, — приятно им, когда человек хорошо работает, а денег не берёт. Ноги отдыхают, а руки да голова работают. Вспоминаешь всё, что видел за лето, хочешь выжать из этого бремени чистую пищу душе, — взвешиваешь, разбираешь, хочешь понять, что к чему, и запутаешься, бывало, во всём этом до слёз.
Неточные совпадения
—
Монах я,
в монастыре жил. Девять лет. Оттуда меня и взял супруг Марины Петровны…
В шесть часов вечера все народонаселение высыпает на улицу, по взморью, по бульвару. Появляются пешие, верховые офицеры, негоцианты, дамы. На лугу, близ дома губернатора, играет музыка. Недалеко оттуда, на горе,
в каменном доме, живет генерал, командующий здешним отрядом, и тут же близко помещается
в здании, вроде
монастыря, итальянский епископ с несколькими
монахами.
Наконец мы собрались к миссионерам и поехали
в дом португальского епископа. Там, у молодого миссионера, застали и монсиньора Динакура, епископа
в китайском платье, и еще
монаха с знакомым мне лицом. «Настоятель августинского
монастыря, — по-французски не говорит, но все разумеет», — так рекомендовал нам его епископ. Я вспомнил, что это тот самый
монах, которого я видел
в коляске на прогулке за городом.
Выходя из
монастыря и обдумывая все эти внезапные слова, Алеша вдруг понял, что
в этом строгом и суровом доселе к нему
монахе он встречает теперь нового неожиданного друга и горячо любящего его нового руководителя, — точно как бы старец Зосима завещал ему его умирая.
Из
монахов находились, даже и под самый конец жизни старца, ненавистники и завистники его, но их становилось уже мало, и они молчали, хотя было
в их числе несколько весьма знаменитых и важных
в монастыре лиц, как например один из древнейших иноков, великий молчальник и необычайный постник.