Выходя из дома, он оделся в чёрное пальто,
барашковую шапку, взял в руки портфель, сделался похожим на чиновника и строго сказал...
При входе в спальный вагон меня принял молодой малый в ловко сшитом казакине и в
барашковой шапке с бляхой во лбу, на которой было вырезано: Артельщик.В суматохе я не успел вглядеться в его лицо, однако ж оно с первого же взгляда показалось мне ужасно знакомым. Наконец, когда вес понемногу угомонилось, всматриваюсь вновь и кого же узнаю? — того самого «мальчика без штанов», которого я, четыре месяца тому назад, видел во сне, едучи в Берлин!
Александров потрясен. Он еще не перерос того юношеского козлиного возраста, когда умный совет и благожелательное замечание так легко принимается за оскорбление и вызывает бурный протест. Но кроткая и милая нотация из уст, так прекрасно вырезанных в форме натянутого лука, заливает все его существо теплом, благодарностью и преданной любовью. Он встает со скамейки, снимает
барашковую шапку и в низком поклоне опускает ее до ледяной поверхности.
Обрадовались они этому человеку, будто родному. Да и жид, заметив белые свитки и
барашковые шапки, тотчас подошел и поклонился.
Неточные совпадения
Если бы в это время проезжал сорочинский заседатель на тройке обывательских лошадей, в
шапке с
барашковым околышком, сделанной по манеру уланскому, в синем тулупе, подбитом черными смушками, с дьявольски сплетенною плетью, которою имеет он обыкновение подгонять своего ямщика, то он бы, верно, приметил ее, потому что от сорочинского заседателя ни одна ведьма на свете не ускользнет.
Александров с широкой улыбкой приложил правую руку к своей
барашковой орленой
шапке и подумал не без гордости: «Это еще пустяки. А вот ты лучше погляди на меня в следующий вторник, на Чистых прудах, где я буду без шинели, без этого нелепого штыка, в одном парадном мундире, рука об руку с ней, с Зиночкой Белышевой, самой прекрасной и грациозной барышней в мире…»
Кучер, в рваном, линючем армяке, в вихрастой плешивой
шапке, с подвязанной щекой, остановил своих дромадеров, по-видимому к великой их радости, у подъезда театра, и из кареты легко выпорхнула стройная девушка в короткой черной шубке с
барашковым воротником и такой же низенькой шапочке, какие тогда носили учительницы.