Неточные совпадения
Позвали ужинать. Толстая и седая старуха — по прозвищу Живая Вода — подробно и со вкусом рассказывала о ранах Савки и стонах его; мужики, внимательно
слушая её льстивую
речь, ухмылялись.
Палага, не выпуская руку пасынка, села у окна, он прислонился к её плечу и, понемногу успокаиваясь,
слушал задумчивую
речь.
Медленно проходя мимо этой мирной жизни, молодой Кожемякин ощущал зависть к её тихому течению, ему хотелось подойти к людям, сидеть за столом с ними и
слушать обстоятельные
речи, —
речи, в которых всегда так много отмечалось подробностей, что трудно было поймать их общий смысл.
Матвей тоже вспомнил, как она в начале
речи говорила о Христе:
слушал он, и казалось, что женщина эта знала Христа живым, видела его на земле, — так необычно прост и близок людям был он в её рассказе.
Он видел, что сегодня эта женщина иная, чем в тот вечер, когда
слушала его записки, не так заносчива, насмешлива и горда, и тревога её
речи понятна ему.
Она ему внушала что-то, он
слушал её плавную
речь и, озлобляясь, грозил в душе...
Часто,
слушая её
речь, он прикрывал глаза, и ему грезилось, что он снова маленький, а с ним беседует отец, — только другим голосом, — так похоже на отцовы истории изображала она эту жизнь.
Он привык слышать по утрам неугомонный голос Бориса, от которого скука дома пряталась куда-то. Привык говорить с Евгенией о себе и обо всём свободно, не стесняясь, любил
слушать её уверенный голос. И всё яснее чувствовал, что ему необходимы её рассказы, суждения, все эти её
речи, иногда непонятные и чуждые его душе, но всегда будившие какие-то особенные мысли и чувства.
Говорит Тиунов этот веско и спокойно, а кажется — будто кричит во всю мочь. Я думал, что его побьют; в трактире пятка три народу было и люди всё серьёзные, а они ничего,
слушают, как будто и не про них
речь. Удивился, и люди показались мне новыми, особливо этот слободской.
О женщине и о душе он больше всего любит говорить, и
слушать его интересно, хоть и непонятен смысл его
речей. Никогда не слыхал, чтобы про женщин говорилось так: будто бы с почтением, даже со страхом, а всё-таки — распутно.
«Он — Евгению?» — думал Кожемякин, не без приятного чувства. Было странно
слушать резкие слова, произносимые без крика, спокойным баском, но думы о Евгении мешали Кожемякину следить за ходом
речи дяди Марка.
«Эдакая добрая, эдакая умница!» — думал он,
слушая её размеренную
речь.
Он остановился, немного испуганный и удивлённый её возгласом, сдерживая злость; попадья глядела в глаза ему, сверкая стёклами очков, и говорила, как всегда, длинными, ровными словами, а он
слушал её
речь и не понимал до поры, пока она не сказала...
Простота его слов возбуждала особенный интерес. Кожемякину захотелось ещё таких слов, — в темноте ночной они приобретали значительность и сладость; хотелось раззадорить горбуна, заставить его разговориться о людях, о боге, обо всём, с жутким чувством долго
слушать его
речь и забыть про себя.
Люди
слушали его
речь, и вместе с тенями вечера на лица их ложилась тень успокоения все становились глаже, сидели неподвижнее, грузнее, точно поглощённые сновидением наяву.
Как все солидные люди города, Кожемякин относился к Никону пренебрежительно и опасливо, избегая встреч и бесед с ним, но, присматриваясь к его ломанью,
слушая злые, буйные
речи, незаметно почувствовал любопытство, и вскоре Никон показался ему фонарём в темноте: грязный фонарь, стёкла закоптели, салом залиты, а всё-таки он как будто светит немного и не так густо победна тьма вокруг.
Однажды Сухобаев застал у Кожемякина Никона; долго сидели, распивая чай, и Матвей Савельев был удивлён почтительным интересом и вниманием, с которыми этот человек, один из видных людей города,
слушал размашистые
речи трактирного гуляки и картёжника.
«Вот что вконец съело ему сердце», — с грустью и состраданием подумал Кожемякин, чувствуя, что он устал от этих
речей, не может больше
слушать их и дышать спёртым воздухом тёмной, загромождённой комнаты; он встал, взял руку хозяина и, крепко пожав её, сказал...
Неточные совпадения
«Орудуй, Клим!» По-питерски // Клим дело оборудовал: // По блюдцу деревянному // Дал дяде и племяннице. // Поставил их рядком, // А сам вскочил на бревнышко // И громко крикнул: «
Слушайте!» // (Служивый не выдерживал // И часто в
речь крестьянина // Вставлял словечко меткое // И в ложечки стучал.)
Молчать! уж лучше
слушайте, // К чему я
речь веду: // Тот Оболдуй, потешивший // Зверями государыню, // Был корень роду нашему, // А было то, как сказано, // С залишком двести лет.
Корова с колокольчиком, // Что с вечера отбилася // От стада, чуть послышала // Людские голоса — // Пришла к костру, уставила // Глаза на мужиков, // Шальных
речей послушала // И начала, сердечная, // Мычать, мычать, мычать!
Крестьяне
речь ту
слушали, // Поддакивали барину. // Павлуша что-то в книжечку // Хотел уже писать. // Да выискался пьяненький // Мужик, — он против барина // На животе лежал, // В глаза ему поглядывал, // Помалчивал — да вдруг // Как вскочит! Прямо к барину — // Хвать карандаш из рук! // — Постой, башка порожняя! // Шальных вестей, бессовестных // Про нас не разноси! // Чему ты позавидовал! // Что веселится бедная // Крестьянская душа?
Левину ясно было, что Свияжский знает такой ответ на жалобы помещика, который сразу уничтожит весь смысл его
речи, но что по своему положению он не может сказать этого ответа и
слушает не без удовольствия комическую
речь помещика.