Неточные совпадения
Михайло, Иван и Яким, торопливо
опустив гроб
в яму, начали сбрасывать на него мокрую землю, они сталкивали её
ногами и лопатами, крышка гроба звучала глухо, как отсыревший барабан.
— Моё почтение! — неестественно громко вскричал поп, вскакивая на
ноги; бледное, усталое лицо Горюшиной вспыхнуло румянцем, она села прямо и молча, не взглянув
в глаза гостя, протянула ему руку, а попадья,
опустив газету на колени, не своим голосом спросила...
Она
опустила голову, пальцы её быстро мяли мокрый платок, и тело нерешительно покачивалось из стороны
в сторону, точно она хотела идти и не могла оторвать
ног, а он, не слушая её слов, пытаясь обнять, говорил
в чаду возбуждения...
Хоронили Никона как-то особенно многолюдно и тихо: за гробом шли и слободские бедные люди, и голодное городское мещанство, и Сухобаев
в чёрном сюртуке, шла уточкой Марья, низко на лоб
опустив платок, угрюмая и сухая, переваливался с
ноги на
ногу задыхавшийся синий Смагин и ещё много именитых горожан.
Он послал меня в город за полицией, а сам присел на край ямы,
опустив в нее ноги, зябко кутаясь в потертое пальто. Известив о самоубийстве городового, я быстро прибежал назад, но за это время октавист допил водку покойника и встретил меня, размахивая пустой бутылкой.
Неточные совпадения
— А вот так: несмотря на запрещение Печорина, она вышла из крепости к речке. Было, знаете, очень жарко; она села на камень и
опустила ноги в воду. Вот Казбич подкрался — цап-царап ее, зажал рот и потащил
в кусты, а там вскочил на коня, да и тягу! Она между тем успела закричать; часовые всполошились, выстрелили, да мимо, а мы тут и подоспели.
Час спустя Павел Петрович уже лежал
в постели с искусно забинтованною
ногой. Весь дом переполошился; Фенечке сделалось дурно. Николай Петрович втихомолку ломал себе руки, а Павел Петрович смеялся, шутил, особенно с Базаровым; надел тонкую батистовую рубашку, щегольскую утреннюю курточку и феску, не позволил
опускать шторы окон и забавно жаловался на необходимость воздержаться от пищи.
— Что ты — спал? — хрипло спросил Дронов, задыхаясь, кашляя; уродливо толстый, с выпученным животом, он, расстегивая пальто,
опустив к
ногам своим тяжелый пакет, начал вытаскивать из карманов какие-то свертки, совать их
в руки Самгина. — Пища, — объяснил он, вешая пальто. — Мне эта твоя толстая дурында сказала, что у тебя ни зерна нет.
— Значит, рабочие наши задачи такие: уничтожить самодержавие — раз! Немедленно освободить всех товарищей из тюрем, из ссылки — два! Организовать свое рабочее правительство — три! — Считая, он шлепал ладонью по ящику и притопывал
ногою в валенке по снегу; эти звуки напоминали работу весла — стук его об уключину и мягкий плеск. Слушало Якова человек семь, среди них — двое студентов, Лаврушка и толстолицый Вася, — он слушал нахмуря брови, прищурив глаза и
опустив нижнюю губу, так что видны были сжатые зубы.
Самгин ошеломленно
опустил руки, пальто упало на пол, путаясь
в нем
ногами, он налил
в стакан воды, подал ей порошок, наклонился над ее лицом.