«Давно не касался я записей моих, занятый пустою надеждой доплыть куда-то вопреки течению; кружился-кружился
и ныне, искалечен о подводные камни и крутые берега, снова одинок и смотрю в душу мою, как в разбитое зеркало. Вот — всю жизнь натуживался людей понять, а сам себя — не понимаю, в чём начало моё — не вижу и ничего ясного не могу сказать о себе».
Неточные совпадения
«Оканчивая воспоминания мои о жизни, столь жалостной
и постыдной, с горем скажу, что не единожды чувствовал я, будто некая сила, мягко
и неощутимо почти, толкала меня на путь иной, неведомый мне, но, вижу, несравнимо лучший того, коим я
ныне дошёл до смерти по лени духовной
и телесной, потому что все так идут.
Загадка вся сия да
ныне явная,
Невеста славная днесь приведётся;
Два сердца, две души соединилися,
И — се — песнь брачная поётся…
— Они тоже — мужики! А
ныне — чиновника этого пошло густо, адвокаты, учителя, речная полиция
и всякая; барыни бездомные какие-то объявились,
и не понять — откуда бы?
— Многонько! Ремесло, бессомненно, непохвальное, но я — не в числе осуждающих. Всем девицам замуж не выйти — азбука! Нищих плодить — тоже одно обременение жизни. Засим — не будь таких, вольных, холостёжь в семьи бы бросилась за баловством этим, а
ныне, как вы знаете,
и замужние
и девицы не весьма крепки в охране своей чести. Приходится сказать, что
и в дурном иной раз включено хорошее…
— Бессомненно, что должна быть отчаянная сумятица! — уверенно сказал Тиунов. — Все эти
ныне выступающие люди совершенно преждевременны
и притом разъярены надеждами бесподобно.
Влажная холодная кисея [Тонкая, редкая ткань, начально из индейской крапивы,
ныне из хлопка — Ред.] висела над городской площадью, недавно вымощенною крупным булыжником, отчего она стала глазастой; пять окон «Лиссабона» были налиты жёлтым светом,
и на тёмных шишках камней мостовой лежало пять жёлтых полос.
«Возникли
ныне к жизни новые работники, сердца, исполненные любви к земле, засорённой нами; плуги живые — вспашут они ниву божию глубоко, обнажат сердце её,
и вспыхнет, расцветёт оно новым солнцем для всех,
и будет благо всем
и тепло, счастливо польётся жизнь, быстро».
Полагаю, впрочем, что за разлитием рек, по весеннему нынешнему времени, голова сия
и ныне находится где-либо в бездействии.
И ныне музу я впервые // На светский раут привожу; // На прелести ее степные // С ревнивой робостью гляжу. // Сквозь тесный ряд аристократов, // Военных франтов, дипломатов // И гордых дам она скользит; // Вот села тихо и глядит, // Любуясь шумной теснотою, // Мельканьем платьев и речей, // Явленьем медленным гостей // Перед хозяйкой молодою, // И темной рамою мужчин // Вкруг дам, как около картин.
Однажды Лебедь, Рак да Щука // Везти с поклажей воз взялись, // И вместе трое все в него впряглись; // Из кожи лезут вон, а возу всё нет ходу! // Поклажа бы для них казалась и легка: // Да Лебедь рвётся в облака, // Рак пятится назад, а Щука тянет в воду. // Кто виноват из них, кто прав, — судить не нам; // Да только воз
и ныне там.
Усердием горя, // С врагами белого царя // Умом и саблей рад был спорить, // Трудов и жизни не жалел, //
И ныне злобный недруг смел // Его седины опозорить!
Неточные совпадения
Константинополь, бывшая Византия, а
ныне губернский город Екатериноград, стоит при излиянии Черного моря в древнюю Пропонтиду
и под сень Российской Державы приобретен в 17… году, с распространением на оный единства касс (единство сие в том состоит, что византийские деньги в столичном городе Санкт-Петербурге употребление себе находить должны).
А потому советуем
и приказываем: водку кушать только перед обедом, но
и то из малой рюмки; в прочее же время безопасно кушать пиво, которое
ныне в весьма превосходном качестве
и не весьма дорогих цен из заводов 1-й гильдии купца Семена Козыря отпущается".
Ныне, роясь в глуповском городском архиве, я случайно напал на довольно объемистую связку тетрадей, носящих общее название «Глуповского Летописца»,
и, рассмотрев их, нашел, что они могут служить немаловажным подспорьем в деле осуществления моего намерения.
[
Ныне доказано, что тела всех вообще начальников подчиняются тем же физиологическим законам, как
и всякое другое человеческое тело, но не следует забывать, что в 1762 году наука была в младенчестве.
— Посылал я сущего вора — оказался вор, — печаловался при этом князь, — посылал одоевца по прозванию «продай на грош постных яиц» —
и тот оказался вор же. Кого пошлю
ныне?