Ей нужно не только самой питаться, но и доставать пищу лисятам, а потому она в норе почти не живет: принесет какого-нибудь зверька или птицу, притащит иногда часть падали, [Около норы часто находят кости бараньи, телячьи и даже кости коров и лошадей] которую
волочит по земле, не имея силы нести во рту, и, отдав детям, снова отправляется на добычу.
Но сегодня точно что-то роковое повисло над всеми нами. День ли такой выдался неудачный или просто моя неуместная смешливость заразила их всех, но что-то непонятное происходит на сцене. Один Борис остался верен себе, да еще, пожалуй, Саня. А остальные не ведут, а «
волочат по земле» свои роли, по тонкому выражению «маэстро». Да, именно волочат.
Неточные совпадения
Так неподвижно лег длинный человек в поддевке, очень похожий на Дьякона, — лег, и откуда-то из-под воротника поддевки обильно полилась кровь, рисуя сбоку головы его красное пятно, — Самгин видел прозрачный парок над этим пятном; к забору подползал,
волоча ногу, другой человек, с зеленым шарфом на шее; маленькая женщина сидела на
земле, стаскивая с ноги своей черный ботик, и вдруг, точно ее ударили
по затылку, ткнулась головой в колени свои, развела руками, свалилась набок.
Забыл Серебряный и битву и татар, не видит он, как Басманов гонит нехристей, как Перстень с разбойниками перенимают бегущих; видит только, что конь
волочит по полю его названого брата. И вскочил Серебряный в седло, поскакал за конем и, поймав его за узду, спрянул на
землю и высвободил Максима из стремени.
Лука. Человек — не верит… Должна, говорит, быть… ищи лучше! А то, говорит, книги и планы твои — ни к чему, если праведной
земли нет… Ученый — в обиду. Мои, говорит, планы самые верные, а праведной
земли вовсе нигде нет. Ну, тут и человек рассердился — как так? Жил-жил, терпел-терпел и всё верил — есть! а
по планам выходит — нету! Грабеж!.. И говорит он ученому: «Ах ты…
сволочь эдакой! Подлец ты, а не ученый…» Да в ухо ему — раз! Да еще!.. (Помолчав.) А после того пошел домой и — удавился!..
По правой стороне дороги на всем ее протяжении стояли телеграфные столбы с двумя
проволоками. Становясь все меньше и меньше, они около деревни исчезали за избами и зеленью, а потом опять показывались в лиловой дали в виде очень маленьких, тоненьких палочек, похожих на карандаши, воткнутые в
землю. На
проволоках сидели ястребы, кобчики и вороны и равнодушно глядели на двигавшийся обоз.
И ожил! Вынул ее. Сжал в руках и чувствую, что держусь за что-то прочное, — и о
проволоках забыл! Забыл о своей боязни, открыл, с величайшим наслаждением понюхал — и все время играл этой табакеркой, думая только, как бы не уронить ее, до тех пор пока опять не запрыгали колеса
по земле и я не стал на твердую
землю,