Неточные совпадения
— Новое течение в
литературе нашей — весьма показательно. Говорят, среди этих символистов, декадентов есть талантливые люди. Литературный декаданс указывал бы на преждевременное вырождение класса, но я думаю, что у нас декадентство
явление подражательное, юнцы наши подражают творчеству жертв и выразителей психического распада буржуазной Европы. Но, разумеется, когда подрастут — выдумают что-нибудь свое.
— XIX век — век пессимизма, никогда еще в
литературе и философии не было столько пессимистов, как в этом веке. Никто не пробовал поставить вопрос: в чем коренится причина этого
явления? А она — совершенно очевидна: материализм! Да, именно — он! Материальная культура не создает счастья, не создает. Дух не удовлетворяется количеством вещей, хотя бы они были прекрасные. И вот здесь — пред учением Маркса встает неодолимая преграда.
«Изображая отрицательные характеры и
явления, наша
литература прошла мимо этих людей. Это — главный грех критического, морализирующего искусства. Наше искусство — насквозь морально».
Неточные совпадения
Такие великие
явления мировой культуры, как греческая трагедия или культурный ренессанс, как германская культура XIX в. или русская
литература XIX в., совсем не были порождениями изолированного индивидуума и самоуслаждением творцов, они были
явлением свободного творческого духа.
Наш небольшой кружок собирался часто то у того, то у другого, всего чаще у меня. Рядом с болтовней, шуткой, ужином и вином шел самый деятельный, самый быстрый обмен мыслей, новостей и знаний; каждый передавал прочтенное и узнанное, споры обобщали взгляд, и выработанное каждым делалось достоянием всех. Ни в одной области ведения, ни в одной
литературе, ни в одном искусстве не было значительного
явления, которое не попалось бы кому-нибудь из нас и не было бы тотчас сообщено всем.
Не был еще интеллигентом Пушкин, величайшее
явление русской творческой гениальности первой трети века, создатель русского языка и русской
литературы.
В этих словах намечается уже религиозная драма, пережитая Гоголем. Лермонтов не был ренессансным человеком, как был Пушкин и, может быть, один лишь Пушкин, да и то не вполне. Русская
литература пережила влияние романтизма, который есть
явление западноевропейское. Но по-настоящему у нас не было ни романтизма, ни классицизма. У нас происходил все более и более поворот к религиозному реализму.
— Но, madame Эйсмонд! — воскликнула Юлия. — Наша
литература так еще молода, что она не могла предъявить таких грязных
явлений, как это есть, может быть, на Западе.