Неточные совпадения
Его раздражали непонятные отношения Лидии и Макарова, тут было что-то подозрительное: Макаров, избалованный вниманием гимназисток, присматривался к Лидии не свойственно ему серьезно, хотя говорил с нею так же насмешливо, как с поклонницами его, Лидия же явно и, порою, в
форме очень резкой, подчеркивала, что Макаров неприятен ей. А вместе с этим Клим Самгин замечал, что случайные встречи их все учащаются, думалось даже: они и флигель писателя посещают только затем, чтоб
увидеть друг друга.
— Некий итальянец утверждает, что гениальность — одна из
форм безумия. Возможно. Вообще людей с преувеличенными способностями трудно признать нормальными людьми. Возьмем обжор, сладострастников и… мыслителей. Да, и мыслителей. Вполне допустимо, что чрезмерно развитый мозг есть такое же уродство, как расширенный желудок или непомерно большой фаллос. Тогда мы
увидим нечто общее между Гаргантюа, Дон-Жуаном и философом Иммануилом Кантом.
Она ушла, прежде чем он успел ответить ей. Конечно, она шутила, это Клим
видел по лицу ее. Но и в
форме шутки ее слова взволновали его. Откуда, из каких наблюдений могла родиться у нее такая оскорбительная мысль? Клим долго, напряженно искал в себе: являлось ли у него сожаление, о котором догадывается Лидия? Не нашел и решил объясниться с нею. Но в течение двух дней он не выбрал времени для объяснения, а на третий пошел к Макарову, отягченный намерением, не совсем ясным ему.
В голове еще шумел молитвенный шепот баб, мешая думать, но не мешая помнить обо всем, что он
видел и слышал. Молебен кончился. Уродливо длинный и тонкий седобородый старик с желтым лицом и безволосой головой в
форме тыквы, сбросив с плеч своих поддевку, трижды перекрестился, глядя в небо, встал на колени перед колоколом и, троекратно облобызав край, пошел на коленях вокруг него, крестясь и прикладываясь к изображениям святых.
Он отбрасывал их от себя, мял, разрывал руками, люди лопались в его руках, как мыльные пузыри; на секунду Самгин
видел себя победителем, а в следующую — двойники его бесчисленно увеличивались, снова окружали его и гнали по пространству, лишенному теней, к дымчатому небу; оно опиралось на землю плотной, темно-синей массой облаков, а в центре их пылало другое солнце, без лучей, огромное, неправильной, сплющенной
формы, похожее на жерло печи, — на этом солнце прыгали черненькие шарики.
Следующая неприятная встреча — Тагильский. Досадно было
видеть его в такой же
форме военного чиновника, с золотыми погонами на плечах.
— Социализм, по его идее, древняя, варварская
форма угнетения личности. — Он кричал, подвывая на высоких нотах, взбрасывал голову, прямые пряди черных волос обнажали на секунду угловатый лоб, затем падали на уши, на щеки, лицо становилось узеньким, трепетали губы, дрожал подбородок, но все-таки Самгин
видел в этой маленькой тощей фигурке нечто игрушечное и комическое.
Самгин
видел, что в темноте по мостовой медленно двигаются два чудовища кубической
формы, их окружало разорванное кольцо вооруженных людей, колебались штыки, прокалывая, распарывая тьму.
Старцев думал так, и в то же время ему хотелось закричать, что он хочет, что он ждет любви во что бы то ни стало; перед ним белели уже не куски мрамора, а прекрасные тела, он
видел формы, которые стыдливо прятались в тени деревьев, ощущал тепло, и это томление становилось тягостным…
Неточные совпадения
— Ну какие тут депутаты-с, батенька! Вообразится же человеку! Да этак по
форме и действовать-то нельзя, как вы говорите, дела вы, родимый, не знаете… А
форма не уйдет-с, сами
увидите!.. — бормотал Порфирий, прислушиваясь к дверям.
Он любил жену свою, как любят воздух и тепло. Мало того, он, погруженный в созерцание жизни древних, в их мысль и искусство, умудрился
видеть и любить в ней какой-то блеск и колорит древности, античность
формы.
От этого, бросая в горячем споре бомбу в лагерь неуступчивой старины, в деспотизм своеволия, жадность плантаторов, отыскивая в людях людей, исповедуя и проповедуя человечность, он добродушно и снисходительно воевал с бабушкой,
видя, что под старыми, заученными правилами таился здравый смысл и житейская мудрость и лежали семена тех начал, что безусловно присвоивала себе новая жизнь, но что было только завалено уродливыми
формами и наростами в старой.
Впрочем, простой народ, работающий на воздухе, носит плетенные из легкого тростника шляпы, конической
формы, с преширокими полями. На Яве я
видел малайцев, которые покрывают себе голову просто спинною костью черепахи.
Внизу, между каменьями, о которые с яростью плещутся вечные буруны, кое-где в затишьях, в прозрачной воде, я
видел стаями игравшую рыбу разной величины и
формы.