Она любила дарить ему книги, репродукции с модных картин, подарила бювар, на коже которого был вытиснен фавн, и чернильницу невероятно вычурной формы. У нее было много смешных примет, маленьких суеверий, она
стыдилась их, стыдилась, видимо, и своей веры в бога. Стоя с Климом в Казанском соборе за пасхальной обедней, она, когда запели «Христос воскресе», вздрогнула, пошатнулась и тихонько зарыдала.
Неточные совпадения
— Про аиста и капусту выдумано, — говорила она. — Это потому говорят, что детей родить
стыдятся, а все-таки родят их мамы, так же как кошки, я это видела, и мне рассказывала Павля. Когда у меня вырастут груди, как у мамы и Павли, я тоже буду родить — мальчика и девочку, таких, как я и ты. Родить — нужно, а то будут все одни и те же люди, а потом они умрут и уж никого не будет. Тогда помрут и кошки и курицы, — кто же накормит их? Павля говорит, что бог запрещает родить только монашенкам и гимназисткам.
Но Клим видел, что Лида, слушая рассказы отца поджав губы, не верит им. Она треплет платок или конец своего гимназического передника, смотрит в пол или в сторону, как бы
стыдясь взглянуть в широкое, туго налитое кровью бородатое лицо. Клим все-таки сказал...
— Милый мой, — сказала мать, обняв его, поцеловав лоб. — В твоем возрасте можно уже не
стыдиться некоторых желаний.
— Сам он
стыдился копить деньги и складывал их в сберегательную кассу по моей книжке. А когда мы поссорились…
— Самоубийственно пьет. Маркс ему вреден. У меня сын тоже насильно заставляет себя веровать в Маркса. Ему — простительно. Он — с озлобления на людей за погубленную жизнь. Некоторые верят из глупой, детской храбрости: боится мальчуган темноты, но — лезет в нее,
стыдясь товарищей, ломая себя, дабы показать: я-де не трус! Некоторые веруют по торопливости, но большинство от страха. Сих, последних, я не того… не очень уважаю.
Он
стыдился сознаться себе, что хочет видеть царя, но это желание возрастало как бы против воли его, разжигаемое работой тысяч людей и хвастливой тратой миллионов денег.
Большинство искалеченных людей шло по теневой стороне улицы, как будто они
стыдились или боялись солнца.
— Да, именно! Когда я плакал, да! Вы, может быть, думаете, что я
стыжусь этих слез? Вы плохо думаете.
Когда я впервые увидал этот мятеж огня, безумнейшее, безгласнейшее волшебство миллионов радуг, — не
стыжусь сознаться — струсил я!
Среднего роста, он был не толст, но кости у него широкие и одет он во все толстое. Руки тяжелые, неловкие, они прятались в карманы, под стол, как бы
стыдясь широты и волосатости кистей. Оказалось, что он изъездил всю Россию от Астрахани до Архангельска и от Иркутска до Одессы, бывал на Кавказе, в Финляндии.
— Знаешь, эти маленькие японцы действительно — язычники, они
стыдятся страдать. Я говорю о раненых, о пленных. И — они презирают нас. Мы проиграли нашу игру на Востоке, Клим, проиграли! Это — общее мнение. Нам совершенно необходимо снова воевать там, чтоб поднять престиж.
— Что ты будешь делать? Не хочет народ ничего, не желает! Сам царь поклонился ему, дескать — прости, войну действительно проиграл я мелкой нации, —
стыжусь! А народ не сочувствует…
И вдруг я поняла, что он… что у него даже нежная душа, а он
стыдится этого.
— Ты — честно, Таисья, все говори, как было, не
стыдись, здесь люди богу служить хотят, перед богом — стыда нету!
— Донат Ястребов, художник, бывший преподаватель рисования, а теперь — бездельник, рантье, но не
стыжусь! — весело сказал племянник; он казался немногим моложе тетки, в руке его была толстая и, видимо, тяжелая палка с резиновой нашлепкой на конце, но ходил он легко.
— Маркович, ювелир, ростовщик — насыпал за витриной мелких дешевеньких камешков, разного цвета, а среди них бросил пяток крупных. Крупные-то — фальшивые, я — знаю, мне это Левка, сын его, сказал. Вот вам и хорошие люди! Их выдумывают для поучения, для меня: «
Стыдись, Валентин Безбедов!» А мне — нисколько не стыдно.
— Не любил он себя, — слышал Самгин. — А людей — всех, как нянька. Всех понимал.
Стыдился за всех. Шутом себя делал, только бы не догадывались, что он все понимает…
Неужели Алина сказала правду: «
Стыдился за всех, шутом себя делал, чтоб не догадались, что он все понимает»?
Почему-то прибавила, что я умный, добрый и посему — особенно должен
стыдиться.
— Вехисты — правы: интеллигент не любит денег,
стыдится быть богатым, это, брат, традиция!
— Осталось неизвестно, кто убил госпожу Зотову? Плохо работает ваша полиция. Наш Скотланд-ярд узнал бы, о да! Замечательная была русская женщина, — одобрил он. — Несколько… как это говорится? — обре-ме-не-на знаниями, которые не имеют практического значения, но все-таки обладала сильным практическим умом. Это я замечаю у многих: русские как будто
стыдятся практики и прячут ее, орнаментируют религией, философией, этикой…