Случайный малыш для авторитета

Мила Дали

Богатый мужчина нанял меня в роли фальшивой невесты. Но моя работа заканчивается сорванным праздником и… беременностью. У отца малыша многомиллионные доходы и статус авторитета. Он против семьи и детей. У меня нет ничего кроме нашей общей маленькой тайны и страха, что когда-нибудь мужчина узнает, что я сохранила ребёнка.

Глава 5.

Мне снится бескрайняя тайга Якутии и дикий холод. Касым, что стоит на высоком холме и смотрит вдаль. И я кричу, бегу к нему, но мои ноги вязнут в снегу…

Проваливаюсь, не могу двигаться. Молю Касыма о помощи, а он будто не слышит. Разворачивается и скрывается в тумане…

— Спаси! — вздрагиваю от кошмара, подскакиваю и давлю ладошкой себе в грудь для успокоения.

Темную комнату подсвечивает горящий экран моего телефона. Гудит вибрация. Тут же хватаю трубку.

— Касым! Ну наконец-то!

— Что-то случилось милая? — бархатно отвечает.

Глаза привыкают к полумраку, и я могу разглядеть стрелки настенных часов. Два ночи…

— Нет, все хорошо. Теперь отлично, — смахиваю со лба выпавшие волосы. — Я звонила тебе, но ты был вне доступа…

— Да… — протяжно говорит. — Гром отправлял в отдаленную часть Якутии, и там не было связи. Сразу оттуда я сел в самолет и прямиком домой.

— В смысле домой? Ты уже здесь? В городе?

Сон окончательно исчезает. Сползаю по кровати на край и поднимаюсь. Вряд ли сегодня я смогу еще заснуть. Щелкаю кнопочкой бра и включаю свет.

— Я вернулся Алин и чертовски соскучился.

— Я… я тоже! — невольно улыбаюсь и поглядываю на шкаф.

В этот раз подготовилась.

Прикупила красивое платье василькового оттенка. Обтягивающее по фигуре, скрывает колени, с длинными рукавами. Вроде и скромное, но имеет пикантное декольте. Платье элегантное и в то же время вызывает интерес.

А еще в обувнице давно лежат нераспакованные туфли. Новенькие.

С утра побегу в парикмахерскую, сделаю макияж и укладку. Хочу, чтобы Касым увидел меня в другом облике!

Сердце выпрыгивает из груди от предстоящей встречи, а на душе безусловное счастье.

— Касым, приезжай завтра к полудню и…

— Нет, — твердо отсекает.

— Эм… почему?

— Я уже здесь.

Вот это да! Вот это новости! Кровь ударяет в голову и жаром растекается по телу. Кидаюсь к окошку и, опустив взгляд, замечаю возле дороги черную машину Хамарова.

— Подождешь минуточек десять? Я переоденусь и спущусь, — растерянно выпаливаю.

Придется отменить поход к стилисту. Хорошо, что есть нарядные шмотки. Волосы у меня свежие. Расческой пройдусь, заколочкой набок приберу, сделаю подобие укладки.

— Не нужно Алин, — вновь чеканит. — Я рядом с твоей дверью.

— Чего?

— Так удивляешься моим ночным визитам, — посмеивается. — Открывай.

Ух…

Я не злюсь, просто ощущаю внутри некое возмущение.

Бесспорно, Касым желанный для меня в любое время. Но он тот мужчина, перед которым хочется показаться лучше, чем ты есть.

И если приглашать Касыма в гости, то непременно сначала купить угощение, напитки. Привести в порядок не только себя и квартиру.

Неряхой назвать меня сложно, но и устраивать трагедию из-за разбросанных носков или немытой тарелки я тоже не буду. Дома сейчас не бардак, а будничное состояние.

И я. Хозяюшка. В растянутой футболке и дурацких шортах. С нулем косметики и черт пойми какой прической.

Долго задерживать у порога Касыма я тоже не могу. Не дай бог, подумает, что я не рада.

Успеваю только стянуть трусы с батареи и зашвырнуть их комком в шкаф.

На ходу продираю пальцами волосы и спешу впустить Хамарова.

— Привет… — шепотом говорю и не вижу лица мужчины. Его прикрывает охапка белых лилий.

— Можно?

— Конечно! — отпрыгиваю в сторону и немного стыжусь своего интерьера эконом варианта.

Даже если бы я переклеила обои, то все равно наше с отцом жилье казалось халупой по сравнению с теми местами, куда приглашал меня Касым.

— Подарок из Якутии, — он отдает мне цветы и большой бумажный пакет. Внутри что-то пушистое.

А я как в первый раз вся в волнениях и фееричном восторге. Но! На шею к мужчине со слезами не кидаюсь. Охота, конечно, аж разрывает. Держусь. Культурно принимаю цветы.

— Мой дом — твой дом, Касым.

И если понадобилось, я бы отдала мужчине все, что у меня есть.

Приглашаю Касыма на кухню. Он по привычке забыл снять обувь. Замечание не делаю, протру потом полы. Ничего страшного.

Едва успеваю поставить цветы в вазу, как Хамаров, словно тисками загребает меня в объятья.

— Девочка моя…любимая… — он вдыхает аромат моих волос. — Надышаться тобой не могу, — осыпает лицо поцелуями, — красивая…

Это я заморачивалась по поводу футболки и отсутствия пудры на щеках. В глазах Касыма я все равно привлекательная. Он захватывает края моей футболки и тянет наверх. Придерживаю вещь и не даю снять.

— Так сразу?.. — шепчу, чувствуя огненную страсть.

Касым тоже тосковал по мне не только душой, но и телом. Однако я не могу рисковать, не проконсультировавшись с врачом. Я беременна. И у меня пока нет результатов узи и заключения специалиста.

— Давай поговорим сначала, — деликатно отталкиваю Касыма. Указываю рукой на табурет. — Присядь. Может, чаю?

— Ладно.

Конечно, ему не до слов. Но Касым терпеливо выполняет просьбу. Пожирая меня взглядом, усаживается к столу.

Мне приходится отвернуться, чтобы собрать мысли в связные и толковые предложения. Нужно грамотно объявить Хамарову о своем интересном положении.

Я достаю лучший бокал, из которого пить самой жалко. Выуживаю из коробки пару кубиков рафинада, случайно роняю на тумбу. Пропади они пропадом!

С каждой секундой начинаю переживать все сильнее. Сердце бушует в груди, точно кнутом подстегивает меня скорее рассказать о беременности.

И я бы затрепетала от счастья не медлив, если…не крохотное зерно сомнения. Нужно учитывать — передо мной не обычный мужчина, а криминальный авторитет. Я не могу знать, как он отнесется к этой новости.

— Алин, что-то не так? — мои колебания не остаются незамеченными.

— Меня мучает любопытство, — заливаю кипятком чайный пакетик, разворачиваюсь и шагаю к столу. — Ты взрослый и солидный мужчина. Сколько тебе? Тридцать?

— Побольше, — снисходительно отвечает, будто я сморозила глупость.

— Хорошо, — усаживаюсь на противоположной стороне стола и пододвигаю Касыму бокал. — Но ведь ты не можешь до старости быть один? Ты никогда не задумывался о семье?

— В моей голове ежедневно роятся сотни приказов, задач, невыполненных дел, — признается Касым. — Честно… я не строил планы на будущее. Обстоятельства не те. Но ты, Алин, девушка и я понимаю волнения, которые тебя терзают, — убирает кружку в сторону, облокотившись на стол, протягивает мне руку. — Не переживай, в Якутии я был по работе и точно не собирался жениться.

— Ты меня не понял, Касым, — отвечаю мужчине взаимным жестом и укрываю его руку своей ладонью. — Представь в теории, если бы у тебя неожиданно появилась семья? Симпатичная женщина и маленький ребенок…

Касым внезапно хмурится, а у меня вдоль позвоночника ползет холодок.

— Почему ты об этом заговорила, Алин? Ты беременна?

Вся обходительность Касыма рассеивается словно дымка. Он смотрит на меня другими глазами. Ледяными. В них искрится негодование и огромный вопрос.

Образ любящего мужчины меняется на чужой. За ничтожную долю секунды я перестаю узнавать прежнего Касыма.

Он заметно напрягается, отстраняясь, выдергивает свою руку и выпрямляет осанку. Все мускулы на его теле превращаются в камень.

Я чувствую, как между нами возводится невидимая стена.

Первое стремление — заплакать. Второе — осторожничать и потихоньку знакомиться с темной стороной Хамарова.

— Нет. Я не имею в виду себя…

— Тогда зачем эти допросы?

— Девичье любопытство.

— Может, в другой раз?

— Я настаиваю.

— Значит, ты хочешь стать матерью…

Касым поднимается из-за стола. Несложно догадаться, что он нервничает. Принимается ходить по кухне.

Мне остается замереть в углу и слушать, прикусив язык.

— Изо дня в день я очень стараюсь отгородить тебя от собственной реальности, Алин. И ты, — подходит близко, тычет пальцем мне в лоб, — своей изумительной головкой даже представить не можешь, какова моя жизнь на самом деле. — Прячет руку в карман брюк и снова отдаляется. — Я постоянно балансирую на грани жизни и смерти. Меня в любой момент могут устранить. Ты хоть соображаешь, что с вами будет, если враги узнают о ребенке? Или того хуже, если меня убьют и вы останетесь вдвоем?! Конечно, группировка не бросит вас без защиты, но и она не гарант полной безопасности. — Застывает как вкопанный посреди кухни. — Какие дети, Алин?

А мне больно. Но не физически. Горит душа и прахом оседает в сердце. Глаза наполняется слезами.

— Но ведь у Громова есть семья и у Эмина тоже… Их жены счастливы и…

— А ты спрашивала? Разговаривала с Вероникой Громовой? Полагаю что нет, ведь тогда бы ты знала, какой страх испытывает, сколько молится Вероника ежедневно за судьбу мужа и дочери. Сколько раз в год они с Аринкой вынуждены собирать чемоданы и менять место жительства. А дочка? Все ее детство проходит среди наемников, она мира не видит из-за спин охраны.

— Почему же они согласились на такую жизнь?

— У них выбора не было, так повелела судьба. Но Вероника и Олеся, сильные духом женщины, поэтому до сих пор не сломались, — неожиданно Касым меняет гнев на милость и, возвращаясь, присаживается возле меня на пол, нежно дотрагивается колена. — Ты очень молода, Алин. Не понимаешь многих вещей. Таким как я запрещено иметь детей. Мы можем прекрасно жить и без них. Ты мне веришь?

— А давай вообразим на секундочку, что от тебя вдруг забеременела девушка. Необязательно я. Любая другая. Ты бы отправил ее на аборт?

Время будто останавливается и замедляет свой ход. Стихают все звуки, остается лишь гулкое биение моего сердца. С последней надеждой я хочу услышать ответ, ведь прежний огонь внутри почти догорел.

Касым молчит, но в его глазах несложно считать решение. Оно не утешает, а заставляет задуматься.

Хамаров говорил, что у Вероники не было выбора. А у меня он есть.

И прямо сейчас я должна определиться кто для меня важнее — мой малыш или Касым? Невинный ангел, который даже не успел познакомиться с жизнью или любимый мужчина…

— Я бы сделал все, чтобы спасти тебя от себя самой, не приписывай в наши отношения лишних персонажей. И Алин, пожалуйста, давай без глупостей. В случае если ты родишь, мне придется забрать вас с ребенком под свой контроль. Ты больше не сможешь беспрепятственно выходить из дома, когда захочешь, твой круг общения ограничится, а младенец…

— Замолчи Касым, — перебивая резко встаю. — Я тебя услышала. Ты предлагаешь мне до конца дней прожить в одиночестве. Это цена моей свободы и возможности быть с тобой рядом?

— Да, но ведь многие пары живут без детей и вполне счастливы! — Касым срывается, встает и отходит от меня к двери. — Я час назад спустился с трапа самолета, а ты не перестаешь грузить! Мы встречаемся с тобой месяц. Двадцать девять дней, из которых я был в командировке.

Поворачивается ко мне спиной.

Наглец!

Значит, когда Касым приглашал меня в постель, он не смутился нашего краткого знакомства, а сейчас смеет высказывать, что мы вроде как не настолько близкие люди, чтобы обсуждать брак и детей.

— Вот именно! — выпаливаю в сердцах. — Этого времени было недостаточно и ты не смог затмить мужчину, которого я люблю уже много лет!

От обиды выдумываю несуществующего человека, лишь бы уколоть Касыма больней. Пусть он тоже страдает.

— Врешь! Нет у тебя никого.

— Я познакомилась с ним до того, как тебе поручили найти актрису в роли невесты. Ты тогда даже не знал меня.

Нет, Касым не расстраивается и ему вовсе не обидно…

В его глазах пылает ад!

Кажется, мне удалось задеть тонкую струнку души Хамарова, исполнив мелодию ревности. Касым собственник он не признает конкурентов, а я актриса. Умею играть убедительно.

— И кто же он? Пусть заказывает себе гроб, потому что жизни я ему не дам.

Я замираю возле стола, наблюдая, как Хамаров медленно подступает ко мне.

Касым откровенно злится.

Перед отлетом в Якутию он точно не отдавал приказ наемникам, чтобы те следили за мной. Иначе бы Касым уже раскусил мое притворство.

— Кто ты? — пячусь ближе к окну. — Я не узнаю прежнего Касыма… неужели ты опустился бы до кровопролития?

Прижимаюсь к подоконнику. Дальше мне некуда деться.

Хамарав останавливается возле стола и двумя кулаками упирается в его поверхность.

Руки Касыма напряжены настолько, что я могу видеть сетку вен, опутывающих золотистую кожу. Черный пиджак натягивается на тренированных плечах мужчины и только подчеркивает звериную мощь.

Хамаров очень страшен и беспощаден в гневе.

— Ты еще не поняла? — взирает на меня исподлобья. — У меня и так руки по локоть в крови. А ты забываешься, Алина, и переступаешь черту моего терпения. Я относился к тебе, как мечтает любая женщина. Я пытался создать для тебя сказку и сам рядом с тобой измениться, — глубоко вдохнув, Касым выправляет стать. Он смотрит сверху вниз как на последнее ничтожество. — Но и этого тебе оказалось мало.

Мои глаза и уши были закрыты безграничной любовью. Я принимала ласки Хамарова и отказывалась понимать, что он не простой мужчина, вроде учителя или врача. Он бандит. Убийца. Человек, живущий по другим законам отличным от заданных в обществе.

Касым прав в его жестоком мире нет места детям.

Значит, и мне придется поставить точку, как бы ни противилось мое сердце. Я выбираю сохранить ребенку жизнь. Малыш не виноват, что у него такой папа.

— Уходи Касым, — набираюсь смелости твердо ответить. — Наши отношения закончились.

— Да ну? — Хамаров и не думает соглашаться. — То есть ты, наигравшись с моими чувствами, собираешься переключиться на другого? Смешно, — без намека на улыбку говорит и дарит мне аплодисменты, — молодец, актриса! Только не будет жизни ни тебе, ни твоему любовнику. Я найду его. Обещаю. Приведу задохлика к тебе и прямо на твоих глазах покажу, что случается с теми, кто смеет искушаться на чужое.

Хамаров меня пугает.

От страха и перепада эмоций начинает побаливать и тянуть живот. Мне дурно, тошнота подкатывает к горлу. Голова кружится.

Оседаю на табурет и ощущаю удушье. Я уже не надеюсь, что Касым покинет мою квартиру, и этот кошмар будет продолжаться вечно…

К счастью, в кармане Хамарова вибрирует телефон.

— Да, Гром! — принимает звонок и продолжает четвертовать меня взглядом. — Нужно срочно приехать? Отложить нельзя, а то я занят? Понял. Отбой.

Хамаров словно бешеный смерч летит из кухни в коридор, натыкается на привезенный им же пакет. В ярости пинает.

— Долбаная шкура!

Из-за силы удара бумажный пакет подлетает и вновь приземляется на пол. Оттуда вываливается рукав женской шубки.

Касым выходит в подъезд, хлопает на прощание дверью, чуть не срывая ее с петель…