Неточные совпадения
Он учил
старуху Премирову готовить яйца «по-бьернборгски», объяснял Спиваку различие подлинно народной песни от слащавых имитаций ее Цыгановым, Вельтманом и другими; даже Кутузов
спрашивал его...
— Что это вы все вверх смотрите? —
спросила его
старуха Премирова.
Клим искоса взглянул на нее. Она сидела, напряженно выпрямясь, ее сухое лицо уныло сморщилось, — это лицо
старухи. Глаза широко открыты, и она закусила губы, как бы сдерживая крик боли. Клим был раздражен на нее, но какая-то частица жалости к себе самому перешла на эту женщину, он тихонько
спросил...
— Как? —
спросил Самгин, уверенный, что она оговорилась, но
старуха, вздохнув, повторила то же слово...
— Де Лярош-Фуко, — объяснял Бердников, сняв шляпу, прикрывая ею лицо. — Маркиза или графиня… что-то в этом роде. Моралистка. Ханжа.
Старуха — тоже аристократка, — как ее? Забыл фамилию… Бульон, котильон… Крильон? Деловая, острозубая, с когтями, с большим весом в промышленных кругах, черт ее… Филантропит… Нищих подкармливает… Вы, господин Самгин, моралист? —
спросил он, наваливаясь на Самгина.
— Это — мать? —
спросил он, указав глазами на
старуху.
— Слышала ты, мать моя, камедь-то какая? —
спросила старуха, опершись ладонями о Лизин рабочий столик.
Неточные совпадения
Собакевича знаешь?» —
спросил он и тут же услышал, что
старуха знает не только Собакевича, но и Манилова, и что Манилов будет поделикатней Собакевича: велит тотчас сварить курицу,
спросит и телятинки; коли есть баранья печенка, то и бараньей печенки
спросит, и всего только что попробует, а Собакевич одного чего-нибудь
спросит, да уж зато всё съест, даже и подбавки потребует за ту же цену.
Княжна молча встала с кресла и первая вышла из гостиной. Все отправились вслед за ней в столовую. Казачок в ливрее с шумом отодвинул от стола обложенное подушками, также заветное, кресло, в которое опустилась княжна; Катя, разливавшая чай, первой ей подала чашку с раскрашенным гербом.
Старуха положила себе меду в чашку (она находила, что пить чай с сахаром и грешно и дорого, хотя сама не тратила копейки ни на что) и вдруг
спросила хриплым голосом:
— Ну вот, шутка! — говорил Илья Ильич. — А как дико жить сначала на новой квартире! Скоро ли привыкнешь? Да я ночей пять не усну на новом месте; меня тоска загрызет, как встану да увижу вон вместо этой вывески токаря другое что-нибудь, напротив, или вон ежели из окна не выглянет эта стриженая
старуха перед обедом, так мне и скучно… Видишь ли ты там теперь, до чего доводил барина — а? —
спросил с упреком Илья Ильич.
— Так как же, —
спросила она, — надвязать чулки-то? Я бумаги и ниток закажу. Нам
старуха из деревни носит, а здесь не стоит покупать: все гниль.
Долго я ловил свободную минуту, наконец улучил и сказал самым небрежным тоном, что я был дома и что
старуха Вельч
спрашивала, куда все разбежались.