Неточные совпадения
Особенно ценным в Нехаевой было то, что она умела смотреть на людей издали и сверху. В ее изображении даже те из них, о которых почтительно
говорят, хвалебно пишут, становились маленькими и незначительными пред чем-то таинственным, что она чувствовала. Это таинственное не очень волновало Самгина, но ему было приятно, что девушка, упрощая больших людей, внушает ему
сознание его равенства с ними.
Спивак, идя по дорожке, присматриваясь к кустам, стала рассказывать о Корвине тем тоном, каким
говорят, думая совершенно о другом, или для того, чтоб не думать. Клим узнал, что Корвина, больного, без
сознания, подобрал в поле приказчик отца Спивак; привез его в усадьбу, и мальчик рассказал, что он был поводырем слепых; один из них, называвший себя его дядей, был не совсем слепой, обращался с ним жестоко, мальчик убежал от него, спрятался в лесу и заболел, отравившись чем-то или от голода.
«Да, она умнеет», — еще раз подумал Самгин и приласкал ее.
Сознание своего превосходства над людями иногда возвышалось у Клима до желания быть великодушным с ними. В такие минуты он стал
говорить с Никоновой ласково, даже пытался вызвать ее на откровенность; хотя это желание разбудила в нем Варвара, она стала относиться к новой знакомой очень приветливо, но как бы испытующе. На вопрос Клима «почему?» — она ответила...
— Мне кажется, что появился новый тип русского бунтаря, — бунтарь из страха пред революцией. Я таких фокусников видел. Они органически не способны идти за «Искрой», то есть, определеннее
говоря, — за Лениным, но они, видя рост классового
сознания рабочих, понимая неизбежность революции, заставляют себя верить Бернштейну…
— Суббота для человека, а не человек для субботы, —
говорил он. — Каждый свободен жертвовать или не жертвовать собой. Если даже допустить, что
сознание определяется бытием, — это еще не определяет, что
сознание согласуется с волею.
— А она — умная! Она смеется, — сказал Самгин и остатком неомраченного
сознания понял, что он, скандально пьянея,
говорит глупости. Откинувшись на спинку стула, он закрыл глаза, сжал зубы и минуту, две слушал грохот барабана, гул контрабаса, веселые вопли скрипок. А когда он поднял веки — Брагина уже не было, пред ним стоял официант, предлагая холодную содовую воду, спрашивая дружеским тоном...
— Избит, но — ничего опасного нет, кости — целы. Скрывает, кто бил и где, — вероятно, в публичном, у девиц. Двое суток не
говорил — кто он, но вчера я пригрозил ему заявить полиции, я же обязан! Приходит юноша, избитый почти до потери
сознания, ну и… Время, знаете, требует… ясности!
— Нигде, я думаю, человек не чувствует себя так одиноко, как здесь, — торопливо
говорила женщина. — Ах, Клим, до чего это мучительное чувство — одиночество! Революция страшно обострила и усилила в людях
сознание одиночества… И многие от этого стали зверями. Как это — которые грабят на войне?.. После сражений?
— Я утверждаю:
сознание необходимости социальной дисциплины, чувство солидарности классов возможны только при наличии правильно и единодушно понятой национальной идеи. Я всегда
говорил это… И до той поры, пока этого не будет, наша молодежь…
— Война уничтожает сословные различия, —
говорил он. — Люди недостаточно умны и героичны для того, чтобы мирно жить, но пред лицом врага должно вспыхнуть чувство дружбы, братства,
сознание необходимости единства в игре с судьбой и для победы над нею.
Неточные совпадения
Когда она вошла в спальню, Вронский внимательно посмотрел на нее. Он искал следов того разговора, который, он знал, она, так долго оставаясь в комнате Долли, должна была иметь с нею. Но в ее выражении, возбужденно-сдержанном и что-то скрывающем, он ничего не нашел, кроме хотя и привычной ему, но всё еще пленяющей его красоты,
сознания ее и желания, чтоб она на него действовала. Он не хотел спросить ее о том, что они
говорили, но надеялся, что она сама скажет что-нибудь. Но она сказала только:
Он не мог сказать ей это. «Но как она может не понимать этого, и что в ней делается?»
говорил он себе. Он чувствовал, как в одно и то же время уважение его к ней уменьшалось и увеличивалось
сознание ее красоты.
— Да, но они, Вурст, и Кнауст, и Припасов, ответят вам, что ваше
сознание бытия вытекает из совокупности всех ощущений, что это
сознание бытия есть результат ощущений, Вурст даже прямо
говорит, что, коль скоро нет ощущения, нет и понятия бытия.
— Во-первых, не качайся, пожалуйста, — сказал Алексей Александрович. — А во вторых, дорога не награда, а труд. И я желал бы, чтобы ты понимал это. Вот если ты будешь трудиться, учиться для того, чтобы получить награду, то труд тебе покажется тяжел; но когда ты трудишься (
говорил Алексей Александрович, вспоминая, как он поддерживал себя
сознанием долга при скучном труде нынешнего утра, состоявшем в подписании ста восемнадцати бумаг), любя труд, ты в нем найдешь для себя награду.
Чем больше горячился папа, тем быстрее двигались пальцы, и наоборот, когда папа замолкал, и пальцы останавливались; но когда Яков сам начинал
говорить, пальцы приходили в сильнейшее беспокойство и отчаянно прыгали в разные стороны. По их движениям, мне кажется, можно бы было угадывать тайные мысли Якова; лицо же его всегда было спокойно — выражало
сознание своего достоинства и вместе с тем подвластности, то есть: я прав, а впрочем, воля ваша!