Неточные совпадения
Вытирая шарфом
лицо свое, мать заговорила уже не сердито, а тем уверенным голосом, каким она объясняла непонятную путаницу в нотах, давая Климу уроки музыки. Она сказала, что учитель
снял с юбки ее гусеницу и только, а ног не обнимал, это было бы неприлично.
Отрицательный ответ удивил его, он
снял с унылого носа дымчатое пенсне и, покашливая, мигая, посмотрел в
лицо Клима опухшими глазами так, точно спрашивал...
Сняв пальто, он оказался в сюртуке, в накрахмаленной рубашке
с желтыми пятнами на груди, из-под коротко подстриженной бороды торчал лиловый галстух бабочкой. Волосы на голове он тоже подстриг, они лежали раздвоенным чепчиком, и
лицо Томилина потеряло сходство
с нерукотворенным образом Христа. Только фарфоровые глаза остались неподвижны, и, как всегда, хмурились колючие, рыжие брови.
В черном плаще, в широкой шляпе
с загнутыми полями и огромным пепельного цвета пером,
с тростью в руке, она имела вид победоносный, великолепное
лицо ее было гневно нахмурено. Самгин несколько секунд смотрел на нее
с почтительным изумлением,
сняв фуражку.
— Кстати, о девочках, — болтал Тагильский,
сняв шляпу, обмахивая ею
лицо свое. — На днях я был в компании
с товарищем прокурора — Кучиным, Кичиным? Помните керосиновый скандал
с девицей Ветровой, — сожгла себя в тюрьме, — скандал, из которого пытались сделать историю? Этому Кичину приписывалось неосторожное обращение
с Ветровой, но, кажется, это чепуха, он — не ветреник.
— Выпейте
с нами, мудрец, — приставал Лютов к Самгину. Клим отказался и шагнул в зал, встречу аплодисментам. Дама в кокошнике отказалась петь, на ее место встала другая, украинка,
с незначительным
лицом, вся в цветах, в лентах, а рядом
с нею — Кутузов. Он
снял полумаску, и Самгин подумал, что она и не нужна ему, фальшивая серая борода неузнаваемо старила его
лицо. Толстый маркиз впереди Самгина сказал...
— Самгин? Вы? — резко и как бы
с испугом вскричала женщина, пытаясь
снять с головы раскисший капюшон парусинового пальто и заслоняя усатое
лицо спутника. — Да, — сказала она ему, — но поезжайте скорее, сейчас же!
«А пожалуй, верно: похож я на Глеба Успенского», — подумал он,
снял очки и провел ладонью по
лицу. Сходство
с Успенским вызвало угрюмую мысль...
— Де Лярош-Фуко, — объяснял Бердников,
сняв шляпу, прикрывая ею
лицо. — Маркиза или графиня… что-то в этом роде. Моралистка. Ханжа. Старуха — тоже аристократка, — как ее? Забыл фамилию… Бульон, котильон… Крильон? Деловая, острозубая,
с когтями,
с большим весом в промышленных кругах, черт ее… Филантропит… Нищих подкармливает… Вы, господин Самгин, моралист? — спросил он, наваливаясь на Самгина.
— Вот мы и у пристани! Если вам жарко — лишнее можно
снять, — говорил он, бесцеремонно сбрасывая
с плеч сюртук. Без сюртука он стал еще более толстым и более остро засверкала бриллиантовая запонка в мягкой рубашке. Сорвал он и галстук, небрежно бросил его на подзеркальник, где стояла ваза
с цветами. Обмахивая платком
лицо, высунулся в открытое окно и удовлетворенно сказал...
Озябшими руками Самгин
снял очки, протер стекла, оглянулся: маленькая комната, овальный стол, диван, три кресла и полдюжины мягких стульев малинового цвета у стен, шкаф
с книгами, фисгармония, на стене большая репродукция
с картины Франца Штука «Грех» — голая женщина,
с грубым
лицом, в объятиях змеи, толстой, как водосточная труба, голова змеи — на плече женщины.
— Вы, Нифонт Иванович, ветхозаветный человек. А молодежь, разночинцы эти… не дремлют! У меня письмоводитель в шестом году наблудил что-то, арестовали. Парень — дельный и неглуп, готовился в университет. Ну, я его вызволил. А он, ежа ему за пазуху, сукину сыну,
снял у меня копию
с одного документа да и продал ее заинтересованному
лицу. Семь тысяч гонорара потерял я на этом деле. А дело-то было — беспроигрышное.
— Он замолчал, вздохнул и, размахнув бороду обеими руками, точно желая
снять ее
с лица, добавил: — Вообще интерес для жизни — имеется.
— От кого бежишь? — спросил Дронов, равняясь
с ним, и,
сняв котиковую шапку
с головы своей, вытер ею
лицо себе. — Зайдем в ресторан, выпьем чего-нибудь, поговорить надо! — требовательно предложил он и, не ожидая согласия, заговорил...
Неточные совпадения
Дворовый, что у барина // Стоял за стулом
с веткою, // Вдруг всхлипнул! Слезы катятся // По старому
лицу. // «Помолимся же Господу // За долголетье барина!» — // Сказал холуй чувствительный // И стал креститься дряхлою, // Дрожащею рукой. // Гвардейцы черноусые // Кисленько как-то глянули // На верного слугу; // Однако — делать нечего! — // Фуражки
сняли, крестятся. // Перекрестились барыни. // Перекрестилась нянюшка, // Перекрестился Клим…
Он
снял, как и другие мужчины,
с разрешения дам, сюртук, и крупная красивая фигура его в белых рукавах рубашки,
с румяным потным
лицом и порывистые движения так и врезывались в память.
Сняв венцы
с голов их, священник прочел последнюю молитву и поздравил молодых. Левин взглянул на Кити, и никогда он не видал ее до сих пор такою. Она была прелестна тем новым сиянием счастия, которое было на ее
лице. Левину хотелось сказать ей что-нибудь, но он не знал, кончилось ли. Священник вывел его из затруднения. Он улыбнулся своим добрым ртом и тихо сказал: «поцелуйте жену, и вы поцелуйте мужа» и взял у них из рук свечи.
Это они знают наверное, — думала она, глядя на двух мальчиков, остановивших мороженника, который
снимал с головы кадку и утирал концом полотенца потное
лицо.
С молитвой поставив свой посох в угол и осмотрев постель, он стал раздеваться. Распоясав свой старенький черный кушак, он медленно
снял изорванный нанковый зипун, тщательно сложил его и повесил на спинку стула.
Лицо его теперь не выражало, как обыкновенно, торопливости и тупоумия; напротив, он был спокоен, задумчив и даже величав. Движения его были медленны и обдуманны.