К собору, где служили молебен, Самгин не пошел, а остановился в городском саду и оттуда
посмотрел на площадь; она была точно огромное блюдо, наполненное салатом из овощей, зонтики и платья женщин очень напоминали куски свеклы, моркови, огурцов. Сад был тоже набит людями, образовав тесные группы, они тревожно ворчали; на одной скамье стоял длинный, лысый чиновник и кричал...
Неточные совпадения
«Здоровая психика у тебя, Клим! Живешь ты, как монумент
на площади, вокруг — шум, крик, треск, а ты
смотришь на все, ничем не волнуясь».
На площади становилось все тише, напряженней. Все головы поднялись вверх, глаза ожидающе
смотрели в полукруглое ухо колокольни, откуда были наклонно высунуты три толстые балки с блоками в них и, проходя через блоки, спускались к земле веревки, привязанные к ушам колокола.
Он видел, что Лидия
смотрит не
на колокол, а
на площадь,
на людей, она прикусила губу и сердито хмурится. В глазах Алины — детское любопытство. Туробоеву — скучно, он стоит, наклонив голову, тихонько сдувая пепел папиросы с рукава, а у Макарова лицо глупое, каким оно всегда бывает, когда Макаров задумывается. Лютов вытягивает шею вбок, шея у него длинная, жилистая, кожа ее шероховата, как шагрень. Он склонил голову к плечу, чтоб направить непослушные глаза
на одну точку.
Самгин ярко вспомнил, как
на этой
площади стояла, преклонив колена пред царем, толпа «карликовых людей», подумал, что ружья, повозки, собака — все это лишнее, и, вздохнув,
посмотрел налево, где возвышался поседевший купол Исакиевского собора, а над ним опрокинута чаша неба, громадная, но неглубокая и точно выточенная из серого камня.
Он
посмотрел, как толпа втискивала себя в устье главной улицы города, оставляя за собой два широких хвоста, вышел
на площадь, примял перчатку подошвой и пошел к набережной.
Отыскивая причину раздражения, он шел не спеша и заставлял себя
смотреть прямо в глаза всем встречным, мысленно ссорясь с каждым. Людей
на улицах было много, большинство быстро шло и ехало в сторону
площади, где был дворец губернатора.
Завтракали в ресторане отеля, потом ездили в коляске по бульварам, были
на площади Согласия,
посмотрели Нотр Дам, — толстый седоусый кучер в смешной клеенчатой шляпе поучительно и не без гордости сказал...
В ожидании дьячка воевода сильно волновался и несколько раз подходил к слюдяному окну, чтобы
посмотреть на площадь, не ведут ли пристава волхита. Когда он увидел приближающуюся процессию, то волнение достигло высшей степени. Арефа, войдя в воеводские покои, повалился воеводе прямо в ноги.
Неточные совпадения
— Пойдем! — сказал он вдруг, как бы встряхнувшись. — Пойдем
на площадь. Я хочу
посмотреть, как его будут мучить.
Я любил
смотреть на это зрелище и всегда подбегал к решетке, отделявшей наш палисадник от
площади.
Отпустив затем разбойников и Лизавету, Вихров подошел к окну и невольно начал
смотреть, как конвойные, с ружьями под приклад, повели их по
площади, наполненной по случаю базара народом. Лизавета шла весело и даже как бы несколько гордо. Атаман был задумчив и только по временам поворачивал то туда, то сюда голову свою к народу. Сарапка шел, потупившись, и ни
на кого не
смотрел.
— Постой, что еще вперед будет! Площадь-то какая прежде была? экипажи из грязи народом вытаскивали! А теперь
посмотри — как есть красавица! Собор-то, собор-то!
на кумпол-то взгляни! За пятнадцать верст, как по остреченскому тракту едешь, видно! Как с последней станции выедешь — всё перед глазами, словно вот рукой до города-то подать! Каменных домов сколько понастроили! А ужо, как Московскую улицу вымостим да гостиный двор выстроим — чем не Москва будет!
Мать
посмотрела в окно, —
на площади явились мужики. Иные шли медленно и степенно, другие — торопливо застегивая
на ходу полушубки. Останавливаясь у крыльца волости, все
смотрели куда-то влево.