Неточные совпадения
Через полчаса он убедил себя, что его особенно оскорбляет то, что он не мог заставить Лидию рыдать от
восторга, благодарно целовать руки его, изумленно шептать нежные
слова, как это делала Нехаева. Ни одного раза, ни на минуту не дала ему Лидия насладиться гордостью мужчины, который дает женщине счастье. Ему было бы легче порвать связь с нею, если бы он испытал это наслаждение.
Самгин слушал, улыбаясь и не находя нужным возражать Кумову. Он — пробовал и убедился, что это бесполезно: выслушав его доводы, Кумов продолжал говорить свое, как человек, несокрушимо верующий, что его истина — единственная. Он не сердился, не обижался, но иногда
слова так опьяняли его, что он начинал говорить как-то судорожно и уже совершенно непонятно; указывая рукой в окно, привстав, он говорил с
восторгом, похожим на страх...
Опускаясь на колени, он чувствовал, что способен так же бесстыдно зарыдать, как рыдал рядом с ним седоголовый человек в темно-синем пальто. Необыкновенно трогательными казались ему царь и царица там, на балконе. Он вдруг ощутил уверенность, что этот маленький человечек, насыщенный, заряженный
восторгом людей, сейчас скажет им какие-то исторические, примиряющие всех со всеми, чудесные
слова. Не один он ждал этого; вокруг бормотали, покрикивали...
— «Человек рождается на страдание, как искра, чтоб устремиться вверх», — с
восторгом вскричал маленький Твердохлебов, и его личико сморщилось, стало еще меньше. Обнажая шоколадную конфекту, соскабливая с нее ногтем бумажку, Томилин погасил
восторг этого человечка холодными
словами...
Воинов вытягивал
слова о доминанте личности, снова напоминая Самгину речи Кумова, дама с
восторгом рассказывала...
— Товарищи! — повторил он, черпая в этом
слове восторг и силу. — Мы — те люди, которые строят церкви и фабрики, куют цепи и деньги, мы — та живая сила, которая кормит и забавляет всех от пеленок до гроба…
Неточные совпадения
Долго еще находился Гриша в этом положении религиозного
восторга и импровизировал молитвы. То твердил он несколько раз сряду: «Господи помилуй», но каждый раз с новой силой и выражением; то говорил он: «Прости мя, господи, научи мя, что творить… научи мя, что творити, господи!» — с таким выражением, как будто ожидал сейчас же ответа на свои
слова; то слышны были одни жалобные рыдания… Он приподнялся на колени, сложил руки на груди и замолк.
С этим
словом она ушла, оставя меня в упоении
восторга.
Я пустился домой; в моей душе был
восторг. Все мелькало в уме, как вихрь, а сердце было полно. Подъезжая к дому мамы, я вспомнил вдруг о Лизиной неблагодарности к Анне Андреевне, об ее жестоком, чудовищном
слове давеча, и у меня вдруг заныло за них всех сердце! «Как у них у всех жестко на сердце! Да и Лиза, что с ней?» — подумал я, став на крыльцо.
— У вас вырвалось сегодня одно драгоценное
слово, — продолжал я в
восторге.
Наконец вошла Екатерина Ивановна в бальном платье, декольте, хорошенькая, чистенькая, и Старцев залюбовался и пришел в такой
восторг, что не мог выговорить ни одного
слова, а только смотрел на нее и смеялся.