Неточные совпадения
Дома Клим сообщил матери о том, что возвращается
дядя, она молча и вопросительно взглянула на Варавку, а тот, наклонив голову над тарелкой, равнодушно
сказал...
— Это —
дядя Яков, — торопливо
сказала мать. — Пожалуйста, открой окно!
Климу хотелось уйти, но он находил, что было бы неловко оставить
дядю. Он сидел в углу у печки, наблюдая, как жена писателя ходит вокруг стола, расставляя бесшумно чайную посуду и посматривая на гостя испуганными глазами. Она даже вздрогнула, когда
дядя Яков
сказал...
— Мне вредно лазить по лестницам, у меня ноги болят, —
сказал он и поселился у писателя в маленькой комнатке, где жила сестра жены его. Сестру устроили в чулане. Мать нашла, что со стороны
дяди Якова бестактно жить не у нее, Варавка согласился...
— Что ты
скажешь о
дяде? — спросил он и очень удивился, услышав странный ответ...
—
Дядя Яков — жертва истории, — торопливо
сказал Клим. — Он — не Иаков, а — Исаак.
Он
сказал несколько слов еще более грубых и заглушил ими спор, вызвав общее смущение, ехидные усмешки, иронический шепот.
Дядя Яков, больной, полулежавший на диване в груде подушек, спросил вполголоса, изумленно...
— Что вы хотите
сказать? Мой
дядя такой же продукт разложения верхних слоев общества, как и вы сами… Как вся интеллигенция. Она не находит себе места в жизни и потому…
— Ты знаешь, — в посте я принуждена была съездить в Саратов, по делу
дяди Якова; очень тяжелая поездка! Я там никого не знаю и попала в плен местным… радикалам, они много напортили мне. Мне ничего не удалось сделать, даже свидания не дали с Яковом Акимовичем. Сознаюсь, что я не очень настаивала на этом. Что могла бы я
сказать ему?
Климу послышалось, что вопрос звучит иронически. Из вежливости он не хотел расходиться с москвичом в его оценке старого города, но, прежде чем собрался утешить
дядю Хрисанфа, Диомидов, не поднимая головы,
сказал уверенно и громко...
А когда царь заявил, что все надежды на ограничение его власти — бессмысленны, даже
дядя Хрисанф уныло
сказал...
— Екатерина Великая скончалась в тысяча семьсот девяносто шестом году, — вспоминал
дядя Хрисанф; Самгину было ясно, что москвич верит в возможность каких-то великих событий, и ясно было, что это — вера многих тысяч людей. Он тоже чувствовал себя способным поверить: завтра явится необыкновенный и, может быть, грозный человек, которого Россия ожидает целое столетие и который, быть может, окажется в силе
сказать духовно растрепанным, распущенным людям...
Впереди, на черных холмах, сверкали зубастые огни трактиров; сзади, над массой города, развалившейся по невидимой земле, колыхалось розовато-желтое зарево. Клим вдруг вспомнил, что он не рассказал Пояркову о
дяде Хрисанфе и Диомидове. Это очень смутило его: как он мог забыть? Но он тотчас же сообразил, что вот и Маракуев не спрашивает о Хрисанфе, хотя сам же
сказал, что видел его в толпе. Поискав каких-то внушительных слов и не найдя их, Самгин
сказал...
Вскоре ушел и
дядя Миша, крепко пожав руку Самгина, благосклонно улыбнувшись; в прихожей он
сказал Любаше...
— Гм, —
сказал Самгин, пытаясь вспомнить свою речь к
дяде Мише и понять, чем она обрадовала его, чем вызвала у жены этот новый, уговаривающий тон.
— Эку дичь порешь ты,
дядя Митрий, —
сказал усатый Петр и обратился к Самгину...
— Ах, тихоня! Вот шельма хитрая! А я подозревала за ним другое. Самойлов учит? Василий Николаевич — замечательное лицо! — тепло
сказала она. — Всю жизнь — по тюрьмам, ссылкам, под надзором полиции, вообще — подвижник. Супруг мой очень уважал его и шутя звал фабрикантом революционеров. Меня он недолюбливал и после смерти супруга перестал посещать. Сын протопопа,
дядя у него — викарный…
— Попробуйте это вино. Его присылает мне из Прованса мой
дядя. Это — чистейшая кровь нашего южного солнца. У Франции есть все и — даже лишнее: Эйфелева башня. Это
сказал Мопассан. Бедняга! Венера была немилостива к нему.
— Так… бездельник, —
сказала она полулежа на тахте, подняв руки и оправляя пышные волосы. Самгин отметил, что грудь у нее высокая. — Живет восторгами. Сын очень богатого отца, который что-то продает за границу.
Дядя у него — член Думы. Они оба с Пыльниковым восторгами живут. Пыльников недавно привез из провинции жену, косую на правый глаз, и 25 тысяч приданого. Вы бываете в Думе?
Неточные совпадения
«А сам небось молчишь! // Мы не в тебя, старинушка! // Изволь, мы
скажем: видишь ли, // Мы ищем,
дядя Влас, // Непоротой губернии, // Непотрошеной волости, // Избыткова села!..»
Тут башмачки козловые // Дед внучке торговал, // Пять раз про цену спрашивал, // Вертел в руках, оглядывал: // Товар первейший сорт! // «Ну,
дядя! два двугривенных // Плати, не то проваливай!» — //
Сказал ему купец.
— Экой молодец стал! И то не Сережа, а целый Сергей Алексеич! — улыбаясь
сказал Степан Аркадьич, глядя на бойко и развязно вошедшего красивого, широкого мальчика в синей курточке и длинных панталонах. Мальчик имел вид здоровый и веселый. Он поклонился
дяде, как чужому, но, узнав его, покраснел и, точно обиженный и рассерженный чем-то, поспешно отвернулся от него. Мальчик подошел к отцу и подал ему записку о баллах, полученных в школе.
Он слышал, как его лошади жевали сено, потом как хозяин со старшим малым собирался и уехал в ночное; потом слышал, как солдат укладывался спать с другой стороны сарая с племянником, маленьким сыном хозяина; слышал, как мальчик тоненьким голоском сообщил
дяде свое впечатление о собаках, которые казались мальчику страшными и огромными; потом как мальчик расспрашивал, кого будут ловить эти собаки, и как солдат хриплым и сонным голосом говорил ему, что завтра охотники пойдут в болото и будут палить из ружей, и как потом, чтоб отделаться от вопросов мальчика, он
сказал: «Спи, Васька, спи, а то смотри», и скоро сам захрапел, и всё затихло; только слышно было ржание лошадей и каркание бекаса.
Аркадий с сожалением посмотрел на
дядю, и Николай Петрович украдкой пожал плечом. Сам Павел Петрович почувствовал, что сострил неудачно, и заговорил о хозяйстве и о новом управляющем, который накануне приходил к нему жаловаться, что работник Фома «дибоширничает» и от рук отбился. «Такой уж он Езоп, —
сказал он между прочим, — всюду протестовал себя [Протестовал себя — зарекомендовал, показал себя.] дурным человеком; поживет и с глупостью отойдет».