Неточные совпадения
— Неужели вы считаете возможным
и спасительным для нас возврат к мировоззрению халдейских
пастухов?
Владимирские пастухи-рожечники, с аскетическими лицами святых
и глазами хищных птиц, превосходно играли на рожках русские песни, а на другой эстраде, против военно-морского павильона, чернобородый красавец Главач дирижировал струнным инструментам своего оркестра странную пьесу, которая называлась в программе «Музыкой небесных сфер». Эту пьесу Главач играл раза по три в день, публика очень любила ее, а люди пытливого ума бегали в павильон слушать, как тихая музыка звучит в стальном жерле длинной пушки.
Самгин свернул за угол в темный переулок, на него налетел ветер, пошатнул, осыпал пыльной скукой. Переулок был кривой, беден домами, наполнен шорохом деревьев в садах, скрипом заборов, свистом в щелях; что-то хлопало, как плеть
пастуха,
и можно было думать, что этот переулок — главный путь, которым ветер врывается в город.
— Замок, конечно, сорван, а — кто виноват? Кроме
пастуха да каких-нибудь старичков, старух, которые на печках смерти ждут, — весь мир виноват, от мала до велика. Всю деревню, с детями, с бабами, ведь не загоните в тюрьму, господин? Вот в этом
и фокус: бунтовать — бунтовали, а виноватых — нету! Ну, теперь идемте…
И, отдав Варваре честь, он пошел за толпой, как
пастух.
Паровоз сердито дернул, лязгнули сцепления, стукнулись буфера, старик пошатнулся,
и огорченный рассказ его стал невнятен. Впервые царь не вызвал у Самгина никаких мыслей, не пошевелил в нем ничего, мелькнул, исчез,
и остались только поля, небогато покрытые хлебами, маленькие солдатики, скучно воткнутые вдоль пути. Пестрые мужики
и бабы смотрели вдаль из-под ладоней, картинно стоял
пастух в красной рубахе, вперегонки с поездом бежали дети.
Неточные совпадения
Другой приказ: «Коровушки // Вчера гнались до солнышка // Близ барского двора //
И так мычали, глупые, // Что разбудили барина, — // Так
пастухам приказано // Впредь унимать коров!» // Опять смеется вотчина.
Случилось дело дивное: //
Пастух ушел; Федотушка // При стаде был один. // «Сижу я, — так рассказывал // Сынок мой, — на пригорочке, // Откуда ни возьмись — // Волчица преогромная //
И хвать овечку Марьину! // Пустился я за ней, // Кричу, кнутищем хлопаю, // Свищу, Валетку уськаю… // Я бегать молодец, // Да где бы окаянную // Нагнать, кабы не щенная: // У ней сосцы волочились, // Кровавым следом, матушка. // За нею я гнался!
Но
пастух на все вопросы отвечал мычанием, так что путешественники вынуждены были, для дальнейших расспросов, взять его с собою
и в таком виде приехали в другой угол выгона.
Тут тоже в тазы звонили
и дары дарили, но время пошло поживее, потому что допрашивали
пастуха,
и в него, грешным делом, из малой пушечки стреляли. Вечером опять зажгли плошку
и начадили так, что у всех разболелись головы.
На другой день поехали наперерез
и, по счастью, встретили по дороге
пастуха. Стали его спрашивать, кто он таков
и зачем по пустым местам шатается,
и нет ли в том шатании умысла.
Пастух сначала оробел, но потом во всем повинился. Тогда его обыскали
и нашли хлеба ломоть небольшой да лоскуток от онуч.