Неточные совпадения
— Мне кажется, что появился новый
тип русского бунтаря, — бунтарь из страха пред революцией. Я таких фокусников видел. Они органически не способны идти за «Искрой», то есть, определеннее говоря, — за Лениным, но они, видя рост классового сознания рабочих, понимая неизбежность революции, заставляют себя верить Бернштейну…
— Да, царь — типичный
русский нигилист, интеллигент! И когда о нем говорят «последний царь», я думаю; это верно! Потому что у нас уже начался процесс смещения интеллигенции. Она — отжила. Стране нужен другой
тип, нужен религиозный волюнтарист, да! Вот именно: религиозный!
«Мысли, как черные мухи», — вспомнил Самгин строчку стихов и подумал, что люди
типа Кутузова и вообще — революционеры понятнее так называемых простых людей; от Поярковых, Усовых и прочих знаешь, чего можно ждать, а вот этот, в чесунче, может быть, член «Союза
русского народа», а может быть, тоже революционер.
«
Тип коренной
русской женщины.
Его особенно удивляла легкость движений толстяка, легкость его речи. Он даже попытался вспомнить: изображен в
русской литературе такой жизнерадостный и комический
тип? А Бердников, как-то особенно искусно смазывая редиску маслом, поглощая ее, помахивая пред лицом салфеткой, распевал тонким голоском...
— А может быть, чугун пойдет «
Русскому обществу для изготовления снарядов» и другим фабрикам этого
типа? У нас не хватает не только чугуна и железа, но также цемента, кирпича, и нам нужно очень много продать хлеба, чтоб купить все это.
— Бородатый человек, которому здесь не дали говорить, — новый
тип русского интеллигента…
«Ни Фаусты, ни Дон-Кихоты, — думал он и замедлил шаг, доставая папиросу, взвешивая слова Тагильского о Кутузове: — Новый
тип русского интеллигента?»
«Дмитрий нашел ‹смысл› в политике, в большевизме. Это — можно понять как последнее прибежище для людей его
типа — бездарных людей. Для неудачников. Обилие неудачников — характерно для
русской интеллигенции. Она всегда смотрела на себя как на средство, никто не учил ее быть самоцелью, смотреть на себя как на ценнейшее явление мира».
Червев был пожилой человек простонародного
русского типа: большой, сильный и крепкого сложения, но с очень благопристойными, как тогда говорили о Сперанском, — «врожденными манерами». Он действительно имел чистые, «точно снегом вытертые глаза» и мягкий голос, в котором звучали чистота и прямодушие.
Неточные совпадения
По-видимому, эта женщина представляла собой
тип той сладкой
русской красавицы, при взгляде на которую человек не загорается страстью, но чувствует, что все его существо потихоньку тает.
Это был
тип молодого
русского немца, который хочет быть молодцом и волокитой.
Русские женщины дурнеют быстро, красота их только мелькнет, и, право, это не от одних только этнографических особенностей
типа, а и оттого еще, что они умеют любить беззаветно.
Это —
тип русский, но так как он взят в высшем культурном слое народа
русского, то, стало быть, я имею честь принадлежать к нему.
Похвалы его дворянству и слова его: «Je mourrai gentilhomme» [«Я умру дворянином» (франц.).] — нимало меня не смущали: я осмыслил, какой это был gentilhomme; это был
тип, отдающий все и становящийся провозвестником всемирного гражданства и главной
русской мысли «всесоединения идей».