Неточные совпадения
Женщина
протянула руку с очень твердой
ладонью. Лицо у нее было из тех, которые запоминаются с трудом. Пристально, фотографирующим взглядом светленьких глаз она взглянула в лицо Клима и неясно назвала фамилию, которую он тотчас забыл.
Дома его ждал толстый конверт с надписью почерком Лидии; он лежал на столе, на самом видном месте. Самгин несколько секунд рассматривал его, не решаясь взять в руки, стоя в двух шагах от стола. Потом, не сходя с места,
протянул руку, но покачнулся и едва не упал, сильно ударив
ладонью по конверту.
Опираясь локтями на стол, поддерживая
ладонью подбородок, он
протянул над столом левую руку с бокалом вина в ней, и бесцветные глаза его смотрели в лицо Самгина нехорошо, как будто вызывающе. В его звонком голосе звучали едкие, задорные ноты.
— Ну-ткась, сват, возьми-ка зачерпни поди водицы… Вон в углу стоит; давай сюда: мы его умоем, когда так! — проговорил рыбак, ставя перед собою Гришку и наклоняя ему вперед голову. — Лей! — заключил он,
протягивая ладонь.
Волынской усмехнулся, посмотрел на Зуду, слегка покачавшего головой, и
протянул ладонь своей руки. Цыганка схватила ее, долго рассматривала на ней линии, долго над ней думала, наконец произнесла таинственным голосом:
Неточные совпадения
Она, не оборачиваясь,
протянула ему назад руку; он схватил ее, поцеловал в
ладонь; она тихо сжала его губы и мгновенно порхнула в стеклянную дверь, а он остался как вкопанный.
Они нашли Привалова на месте строившейся мельницы. Он вылез откуда-то из нижнего этажа, в плисовой поддевке и шароварах; ситцевая рубашка-косоворотка красиво охватывала его широкую шею. На голове был надвинут какой-то картуз. Когда Зося
протянула ему руку, затянутую в серую шведскую перчатку с лакированным раструбом, Привалов с улыбкой отдернул назад свою уже протянутую
ладонь.
Рыхлинский был дальний родственник моей матери, бывал у нас, играл с отцом в шахматы и всегда очень ласково обходился со мною. Но тут он молчаливо взял линейку, велел мне
протянуть руку
ладонью кверху, и… через секунду на моей
ладони остался красный след от удара… В детстве я был нервен и слезлив, но от физической боли плакал редко; не заплакал и этот раз и даже не без гордости подумал: вот уже меня, как настоящих пансионеров, ударили и «в лапу»…
И тотчас же девушки одна за другой потянулись в маленькую гостиную с серой плюшевой мебелью и голубым фонарем. Они входили,
протягивали всем поочередно непривычные к рукопожатиям, негнущиеся
ладони, называли коротко, вполголоса, свое имя: Маня, Катя, Люба… Садились к кому-нибудь на колени, обнимали за шею и, по обыкновению, начинали клянчить:
— Здравствуйте, Вихров! — воскликнул он,
протягивая ему
ладонью вверх свою широкую руку, в которую Вихров и поспешил положить свою руку.