Неточные совпадения
Почти в каждом учителе Клим открывал несимпатичное и враждебное ему, все эти неряшливые люди в потертых мундирах смотрели на него так, как будто он был виноват в чем-то пред ними. И
хотя он скоро убедился, что учителя относятся так странно не только к нему, а почти ко всем мальчикам, все-таки их гримасы напоминали ему брезгливую мину матери, с которой она смотрела в кухне на раков, когда пьяный
продавец опрокинул корзину и раки, грязненькие, суховато шурша, расползлись по полу.
Неточные совпадения
Купец, который на рысаке был помешан, улыбался на это с особенною, как говорится, охотою и, поглаживая бороду, говорил: «Попробуем, Алексей Иванович!» Даже все сидельцы [Сиделец — приказчик,
продавец в лавке.] обыкновенно в это время, снявши шапки, с удовольствием посматривали друг на друга и как будто бы
хотели сказать: «Алексей Иванович хороший человек!» Словом, он успел приобресть совершенную народность, и мнение купцов было такое, что Алексей Иванович «хоть оно и возьмет, но зато уж никак тебя не выдаст».
Второпях
продавцу было не до проверки,
хотя он долго потом чесал затылок, прикидывал в уме и ругал кривого черта вдогонку.
Продавец почему-то, глядя на Поликея, не верил, чтобы Поликей мог купить; но Поликей показал ему на пазуху, говоря, что всю лавку его купить может, коли
захочет, и потребовал примерять шубу, помял, потрепал ее, подул в мех, даже провонял от нее, и наконец со вздохом снял.
Дикий крик продавца-мужика, // И шарманка с пронзительным воем, // И кондуктор с трубой, и войска, // С барабанным идущие боем, // Понуканье измученных кляч, // Чуть живых, окровавленных, грязных, // И детей раздирающий плач // На руках у старух безобразных — // Всё сливается, стонет, гудет, // Как-то глухо и грозно рокочет, // Словно цепи куют на несчастный народ, // Словно город обрушиться
хочет.
В то время в Петербурге не было
продавцов цветов, их надо было доставать из дворцовых оранжерей или же из оранжерей вельмож, входя в сделку с садовниками и за дорогую цену. Граф не стоял за ценой. Он бросал громадные деньги, и вскоре будуар княжны Людмилы Васильевны стал, в свою очередь, похож на оранжерею. Княжна действительно любила цветы, и присылка их поклонниками светских красавиц,
хотя, конечно, не в таком количестве, была в обычае того времени.