Неточные совпадения
Зимними вечерами приятно было шагать по хрупкому снегу, представляя, как дома, за чайным столом, отец и мать будут удивлены новыми мыслями сына. Уже фонарщик с лестницей
на плече легко бегал от фонаря к фонарю, развешивая в синем воздухе желтые огни, приятно позванивали в зимней тишине ламповые стекла. Бежали лошади извозчиков, потряхивая шершавыми головами.
На скрещении
улиц стоял каменный полицейский,
провожая седыми глазами маленького, но важного гимназиста, который не торопясь переходил с угла
на угол.
Дронов с утра исчезал из дома
на улицу, где он властно командовал группой ребятишек, ходил с ними купаться,
водил их в лес за грибами, посылал в набеги
на сады и огороды.
Он говорил еще что-то, но, хотя в комнате и
на улице было тихо, Клим не понимал его слов,
провожая телегу и глядя, как ее медленное движение заставляет встречных людей врастать в панели, обнажать головы. Серые тени испуга являлись
на лицах, делая их почти однообразными.
В чистеньком городке,
на тихой, широкой
улице с красивым бульваром посредине, против ресторана,
на веранде которого, среди цветов, играл струнный оркестр, дверь солидного, но небольшого дома, сложенного из гранита, открыла Самгину плоскогрудая, коренастая женщина в сером платье и, молча выслушав его объяснения,
провела в полутемную комнату, где
на широком диване у открытого, но заставленного окна полулежал Иван Акимович Самгин.
Однажды, когда Варвара
провожала Самгина, он, раздраженный тем, что его
провожают весело, обнял ее шею, запрокинул другой рукою голову ее и крепко, озлобленно поцеловал в губы. Она, задыхаясь, отшатнулась, взглянула
на него, закусив губу, и
на глазах ее как будто выступили слезы. Самгин вышел
на улицу в настроении человека, которому удалась маленькая месть и который честно предупредил врага о том, что его ждет.
Лошади бойко побежали, и
на улице стало тише. Мужики, бабы, встречая и
провожая бричку косыми взглядами, молча, нехотя кланялись Косареву, который, размахивая кнутом, весело выкрикивал имена знакомых, поощрял лошадей...
Он стоял в пальто, в шапке, в глубоких валяных ботиках
на ногах и, держа под мышкой палку, снимал с рук перчатки. Оказалось, что он
провел ночь у роженицы, в этой же
улице.
Клим остался с таким ощущением, точно он не мог понять, кипятком или холодной водой облили его? Шагая по комнате, он пытался
свести все слова, все крики Лютова к одной фразе. Это — не удавалось, хотя слова «удирай», «уезжай» звучали убедительнее всех других. Он встал у окна, прислонясь лбом к холодному стеклу.
На улице было пустынно, только какая-то женщина, согнувшись, ходила по черному кругу
на месте костра, собирая угли в корзинку.
— Вы, по обыкновению, глумитесь, Харламов, — печально, однако как будто и сердито сказал хозяин. — Вы — запоздалый нигилист, вот кто вы, — добавил он и пригласил ужинать, но Елена отказалась. Самгин пошел
провожать ее. Было уже поздно и пустынно, город глухо ворчал, засыпая. Нагретые за день дома, остывая, дышали тяжелыми запахами из каждых ворот.
На одной
улице луна освещала только верхние этажи домов
на левой стороне, а в следующей
улице только мостовую, и это раздражало Самгина.
Он сидел, курил, уставая сидеть — шагал из комнаты в комнату, подгоняя мысли одну к другой, так
провел время до вечерних сумерек и пошел к Елене.
На улицах было не холодно и тихо, мягкий снег заглушал звуки, слышен был только шорох, похожий
на шепот. В разные концы быстро шли разнообразные люди, и казалось, что все они стараются как можно меньше говорить, тише топать.
Неточные совпадения
Эти два обстоятельства были: первое то, что вчера он, встретив
на улице Алексея Александровича, заметил, что он сух и строг с ним, и,
сведя это выражение лица Алексея Александровича и то, что он не приехал к ним и не дал энать о себе, с теми толками, которые он слышал об Анне и Вронском, Степан Аркадьич догадывался, что что-то не ладно между мужем и женою.
Слушайте, вот что я сделаю: теперь у него Настасья посидит, а я вас обеих
отведу к вам, потому что вам одним нельзя по
улицам; у нас в Петербурге
на этот счет…
Последние слова были сказаны уже в передней. Порфирий Петрович
проводил их до самой двери чрезвычайно любезно. Оба вышли мрачные и хмурые
на улицу и несколько шагов не говорили ни слова. Раскольников глубоко перевел дыхание…
— Как не может быть? — продолжал Раскольников с жесткой усмешкой, — не застрахованы же вы? Тогда что с ними станется?
На улицу всею гурьбой пойдут, она будет кашлять и просить и об стену где-нибудь головой стучать, как сегодня, а дети плакать… А там упадет, в часть
свезут, в больницу, умрет, а дети…
Дойдя до поворота во вчерашнюю
улицу, он с мучительною тревогой заглянул в нее,
на тот дом… и тотчас же
отвел глаза.