Неточные совпадения
Ее слова были законом в семье, а
к неожиданным поступкам Самгина все
привыкли;
он часто удивлял своеобразием своих действий, но и в семье и среди знакомых пользовался репутацией счастливого человека, которому все легко удается.
Ему казалось, что бабушка так хорошо
привыкла жить с книжкой в руках, с пренебрежительной улыбкой на толстом, важном лице, с неизменной любовью
к бульону из курицы, что этой жизнью она может жить бесконечно долго, никому не мешая.
Но
он уже почти
привык к этой роли, очевидно, неизбежной для
него так же, как неизбежны утренние обтирания тела холодной водой, как порция рыбьего жира, суп за обедом и надоедливая чистка зубов на ночь.
Он привык относиться
к ней снисходительно, иронически и впервые думал о девушке со всею серьезностью, на которую был способен.
Она встретила сына с радостью, неожиданной для
него. Клим с детства
привык к ее суховатой сдержанности,
привык отвечать на сухость матери почтительным равнодушием, а теперь нужно было найти какой-то другой тон.
Клим догадался, что при Инокове она не хочет говорить по поводу обыска.
Он продолжал шагать по двору, прислушиваясь, думая, что
к этой женщине не
привыкнуть, так резко изменяется она.
— Какой вы сложный, неуловимый! Трудно
привыкнуть к вам. Другие, рядом с вами, — точно оперные певцы: заранее знаешь все, что
они будут петь.
Говоря, Долганов смотрел на Клима так, что Самгин понял: этот чудак настраивается
к бою;
он уже обеими руками забросил волосы на затылок, и
они вздыбились там некрасивой кучей. Вообще волосы
его лежали на голове неровно, как будто череп Долганова имел форму шляпки кованого гвоздя. Постепенно впадая в тон проповедника,
он обругал Трейчке, Бисмарка, еще каких-то уже незнакомых Климу немцев, чувствовалось, что
он привык и умеет ораторствовать.
Но
он незаметно для себя почти
привык к мыслям о революции, как
привыкают к затяжным дождям осени или
к местным говорам.
У нее была очень милая манера говорить о «добрых» людях и «светлых» явлениях приглушенным голосом; как будто она рассказывала о маленьких тайнах, за которыми скрыта единая, великая, и в ней — объяснения всех небольших тайн. Иногда
он слышал в ее рассказах нечто совпадавшее с поэзией буден старичка Козлова. Но все это было несущественно и не мешало
ему привыкать к женщине с быстротой, даже изумлявшей
его.
Всех приятелей жены
он привык считать людями «третьего сорта», как назвал
их Властов; но
они, с некоторого времени, стали будить в
нем чувство зависти неудачника
к людям, которые устроились в своих «системах фраз» удобно, как скворцы в скворешнях.
Дни потянулись медленнее, хотя каждый из
них, как раньше, приносил с собой невероятные слухи, фантастические рассказы. Но люди, очевидно, уже
привыкли к тревогам и шуму разрушающейся жизни, так же, как
привыкли галки и вороны с утра до вечера летать над городом. Самгин смотрел на
них в окно и чувствовал, что
его усталость растет, становится тяжелей, погружает в состояние невменяемости.
Он уже наблюдал не так внимательно, и все, что люди делали, говорили, отражалось в
нем, как на поверхности зеркала.
Но — чего я жалею?» — вдруг спросил
он себя, оттолкнув эти мысли, продуманные не один десяток раз, — и вспомнил, что с той высоты, на которой
он привык видеть себя,
он, за последнее время все чаще, невольно сползает
к этому вопросу.
Самгин уже
привык верить ее чутью действительности, всегда внимательно прислушивался
к ее суждениям о политике, но в этот час политика мешала
ему.
— Вы очень много посвящаете сил и времени абстракциям, — говорил Крэйтон и чистил ногти затейливой щеточкой. — Все, что мы знаем, покоится на том, чего мы никогда не будем знать. Нужно остановиться на одной абстракции. Допустите, что это — бог, и предоставьте цветным расам, дикарям тратить воображение на различные, более или менее наивные толкования
его внешности, качеств и намерений. Нам пора
привыкнуть к мысли, что мы — христиане, и мы действительно христиане, даже тогда, когда атеисты.
Глаза
его привыкли к сумраку,
он даже различал лица тех людей, которые вырвались из круга, упали и сидят, прислонясь
к чану с водою.
Подумав,
он нашел, что мысль о возможности связи Марины с политической полицией не вызвала в
нем ничего, кроме удивления. Думать об этом под смех и музыку было неприятно, досадно, но погасить эти думы
он не мог.
К тому же
он выпил больше, чем
привык, чувствовал, что опьянение настраивает
его лирически, а лирика и Марина — несоединимы.
«
Привыкла завязывать коробки конфет», — сообразил
он и затем подумал, что
к Дронову
он относился несправедливо.
Он просидел долго, слушая странно откровенные ее рассказы о себе самой, ее грубоватые суждения о людях, книгах, событиях.
К тому же с некоторого времени
он в качестве средства, отвлекающего от неприятных впечатлений,
привык читать купленные в Париже книги, которые, сосредоточивая внимание на играх чувственности, легко прекращали бесплодную и утомительную суету мелких мыслей.
Неточные совпадения
Он видел, что старик повар улыбался, любуясь ею и слушая ее неумелые, невозможные приказания; видел, что Агафья Михайловна задумчиво и ласково покачивала головой на новые распоряжения молодой барыни в кладовой, видел, что Кити была необыкновенно мила, когда она, смеясь и плача, приходила
к нему объявить, что девушка Маша
привыкла считать ее барышней и оттого ее никто не слушает.
Это казалось
ему чем-то излишним, избытком,
к которому
он долго не мог
привыкнуть.
Разговоры с мужиками в дальней деревне показывали, что
они начинали
привыкать к своим отношениям.
С тех пор, как Алексей Александрович выехал из дома с намерением не возвращаться в семью, и с тех пор, как
он был у адвоката и сказал хоть одному человеку о своем намерении, с тех пор особенно, как
он перевел это дело жизни в дело бумажное,
он всё больше и больше
привыкал к своему намерению и видел теперь ясно возможность
его исполнения.
Нет таких условий,
к которым человек не мог бы
привыкнуть, в особенности если
он видит, что все окружающие
его живут так же.