Неточные совпадения
Макаров
вел себя с Томилиным все менее почтительно; а однажды, спускаясь по лестнице от него, сказал как будто нарочно громко...
Дядя Яков действительно
вел себя не совсем обычно. Он не заходил в дом, здоровался
с Климом рассеянно и как
с незнакомым; он шагал по двору, как по улице, и, высоко подняв голову, выпятив кадык, украшенный седой щетиной, смотрел в окна глазами чужого. Выходил он из флигеля почти всегда в полдень, в жаркие часы, возвращался к вечеру, задумчиво склонив голову, сунув руки в карманы толстых брюк цвета верблюжьей шерсти.
Эти размышления позволяли Климу думать о Макарове
с презрительной усмешкой, он скоро уснул, а проснулся, чувствуя
себя другим человеком, как будто вырос за ночь и выросло в нем ощущение своей значительности, уважения и доверия к
себе. Что-то веселое бродило в нем, даже хотелось петь, а весеннее солнце смотрело в окно его комнаты как будто благосклонней, чем вчера. Он все-таки предпочел скрыть от всех новое свое настроение,
вел себя сдержанно, как всегда, и думал о белошвейке уже ласково, благодарно.
Он
вел себя с Макаровым осторожно, скрывая свое возмущение бродяжьей неряшливостью его костюма и снисходительную иронию к его надоевшим речам.
Шагая по тепленьким, озорниковато запутанным переулкам, он обдумывал, что скажет Лидии, как будет
вести себя, беседуя
с нею; разглядывал пестрые, уютные домики
с ласковыми окнами,
с цветами на подоконниках. Над заборами поднимались к солнцу ветви деревьев, в воздухе чувствовался тонкий, сладковатый запах только что раскрывшихся почек.
Пониже дачи Варавки жил доктор Любомудров; в праздники, тотчас же после обеда, он усаживался к столу
с учителем, опекуном Алины и толстой женой своей. Все трое мужчин
вели себя тихо, а докторша возглашала резким голосом...
Он ей не поверил, обиделся и ушел, а на дворе, идя к
себе, сообразил, что обижаться было глупо и что он
ведет себя с нею нелепо.
Через день он поехал домой
с твердой уверенностью, что
вел себя с Лидией глупо, как гимназист.
— Милая, — прошептал Клим в зеркало, не находя в
себе ни радости, ни гордости, не чувствуя, что Лидия стала ближе ему, и не понимая, как надобно
вести себя, что следует говорить. Он видел, что ошибся, — Лидия смотрит на
себя не
с испугом, а вопросительно,
с изумлением. Он подошел к ней, обнял.
Мать
вела себя с гостями важно, улыбалась им снисходительно, в ее поведении было нечто не свойственное ей, натянутое и печальное.
Людей на ярмарке было больше, чем на выставке,
вели они
себя свободнее, шумнее и все казались служащими торговле
с радостью.
Покуривая, улыбаясь серыми глазами, Кутузов стал рассказывать о глупости и хитрости рыб
с тем воодушевлением и знанием,
с каким историк Козлов повествовал о нравах и обычаях жителей города. Клим, слушая, путался в неясных, но не враждебных мыслях об этом человеке, а о
себе самом думал
с досадой, находя, что он
себя вел не так, как следовало бы, все время точно качался на качели.
А в городе все знакомые тревожно засуетились, заговорили о политике и, относясь к Самгину
с любопытством, утомлявшим его, в то же время говорили, что обыски и аресты — чистейшая выдумка жандармов, пожелавших обратить на
себя внимание высшего начальства. Раздражал Дронов назойливыми расспросами, одолевал Иноков внезапными визитами, он приходил почти ежедневно и
вел себя без церемонии, как в трактире. Все это заставило Самгина уехать в Москву, не дожидаясь возвращения матери и Варавки.
Веселый студент
вел себя, как дома, относился к Варваре
с фамильярностью влюбленного, который совершенно уверен, что ему платят взаимностью.
— К сожалению, мне нужно идти в университет, — объявил Клим, ушел и до усталости шагал по каким-то тихим улицам, пытаясь представить, как встретится он
с Лидией, придумывая, как ему
вести себя с нею.
Самгин шагал среди танцующих, мешая им,
с упорством близорукого рассматривая ряженых, и сердился на
себя за то, что выбрал неудобный костюм, в котором путаются ноги. Среди ряженых он узнал Гогина, одетого оперным Фаустом; клоун, которого он
ведет под руку, вероятно, Татьяна. Длинный арлекин, зачем-то надевший рыжий парик и шляпу итальянского бандита, толкнул Самгина, схватил его за плечо и тихонько извинился...
Дождь хлынул около семи часов утра. Его не было недели три, он явился
с молниями, громом, воющим ветром и
повел себя, как запоздавший гость, который, чувствуя свою вину, торопится быть любезным со всеми и сразу обнаруживает все лучшее свое. Он усердно мыл железные крыши флигеля и дома, мыл запыленные деревья, заставляя их шелково шуметь, обильно поливал иссохшую землю и вдруг освободил небо для великолепного солнца.
Таких неистощимых говорунов, как Змиев и Тарасов, Самгин встречал не мало, они были понятны и не интересны ему, а остальные гости Прейса
вели себя сдержанно, как люди
с небольшими средствами в магазине дорогих вещей.
Поставив Клима впереди
себя, он растолкал его телом студентов, а на свободном месте взял за руку и
повел за
собою. Тут Самгина ударили чем-то по голове. Он смутно помнил, что было затем, и очнулся, когда Митрофанов
с полицейским усаживали его в сани извозчика.
Гости ресторана
вели себя так размашисто и бесцеремонно шумно, как будто все они были близко знакомы друг
с другом и собрались на юбилейный или поминальный обед.
«Она
ведет себя, точно провинциалка пред столичной знаменитостью», — подумал Самгин, чувствуя
себя лишним и как бы взвешенным в воздухе. Но он хорошо видел, что Варвара
ведет беседу бойко, даже задорно, выспрашивает Кутузова
с ловкостью. Гость отвечал ей охотно.
По тротуару величественно плыл большой коричневый ком сгущенной скуки, — пышно одетая женщина
вела за руку мальчика в матроске, в фуражке
с лентами; за нею шел клетчатый человек, похожий на клоуна, и шумно сморкался в платок, дергая
себя за нос.
Самгин
вел себя с людями более сдержанно и молчаливо, чем всегда.
Самгин внимательно наблюдал, сидя в углу на кушетке и пережевывая хлеб
с ветчиной. Он видел, что Макаров
ведет себя, как хозяин в доме, взял
с рояля свечу, зажег ее, спросил у Дуняши бумаги и чернил и ушел
с нею. Алина, покашливая, глубоко вздыхала, как будто поднимала и не могла поднять какие-то тяжести. Поставив локти на стол, опираясь скулами на ладони, она спрашивала Судакова...
В этот вечер Самгин, уходя спать, пожал руку Безбедова особенно крепко и даже подумал, что он
вел себя с ним более сдержанно, чем следовало бы.
Она, играя бровями,
с улыбочкой в глазах, рассказала, что царь капризничает: принимая председателя Думы —
вел себя неприлично, узнав, что матросы убили какого-то адмирала, — топал ногами и кричал, что либералы не смеют требовать амнистии для политических, если они не могут прекратить убийства; что келецкий губернатор застрелил свою любовницу и это сошло ему
с рук безнаказанно.
— Обижен на тебя Захарий, жаловался, что ты — горд, не пожелал объяснить ему чего-то в Отрадном и
с мужиками тоже гордо
вел себя.
«
Веду я
себя с нею глупо, как мальчишка», — думал он.
— Вообще — скучновато. Идет уборка после домашнего праздника, людишки переживают похмелье, чистятся, все хорошенькое, что вытащили для праздника из нутра своего, — прячут смущенно. Догадались, что вчера
вели себя несоответственно званию и положению. А начальство все старается о упокоении, вешает злодеев. Погодило бы душить, они сами выдохнутся. Вообще, живя в провинции, представляешь
себе центральных людей… ну, богаче, что ли,
с начинкой более интересной…
Но почему-то нужно было видеть, как
поведет себя Марина, и — вот он сидит плечо в плечо
с нею в ложе для публики.
«Нуте-с, как вы
себя поведете?»
«Я глупо сказал», —
с досадой сообразил Самгин и решил
вести себя с этим человеком осторожнее.
«
С ним нужно
вести себя мягче», — решил Самгин, вспомнив Бердникова, чокнулся
с его стаканом и сказал...
— Прости, Клим Иванович, я вчера
вел себя свиньей, — начал он, встряхивая руки Самгина. — Пьян был
с радости, выиграл в железку семь тысяч триста рублей, — мне в картах везет.
«Это — опасное уменье, но — в какой-то степени — оно необходимо для защиты против насилия враждебных идей, — думал он. — Трудно понять, что он признает, что отрицает. И — почему, признавая одно, отрицает другое? Какие люди собираются у него? И как
ведет себя с ними эта странная женщина?»
Неточные совпадения
— Чем я неприлично
вела себя? — громко сказала она, быстро поворачивая к нему голову и глядя ему прямо в глаза, но совсем уже не
с прежним скрывающим что-то весельем, а
с решительным видом, под которым она
с трудом скрывала испытываемый страх.
— То есть как тебе сказать… Стой, стой в углу! — обратилась она к Маше, которая, увидав чуть заметную улыбку на лице матери, повернулась было. — Светское мнение было бы то, что он
ведет себя, как
ведут себя все молодые люди. Il fait lа
сour à une jeune et jolie femme, [Он ухаживает зa молодой и красивой женщиной,] a муж светский должен быть только польщен этим.
Вронский понял по ее взгляду, что она не знала, в каких отношениях он хочет быть
с Голенищевым, и что она боится, так ли она
вела себя, как он бы хотел.
Он прикинул воображением места, куда он мог бы ехать. «Клуб? партия безика, шампанское
с Игнатовым? Нет, не поеду. Château des fleurs, там найду Облонского, куплеты, cancan. Нет, надоело. Вот именно за то я люблю Щербацких, что сам лучше делаюсь. Поеду домой». Он прошел прямо в свой номер у Дюссо,
велел подать
себе ужинать и потом, раздевшись, только успел положить голову на подушку, заснул крепким и спокойным, как всегда, сном.
Вронский сейчас же догадался, что Голенищев был один из таких, и потому вдвойне был рад ему. Действительно, Голенищев держал
себя с Карениной, когда был введен к ней, так, как только Вронский мог желать этого. Он, очевидно, без малейшего усилия избегал всех разговоров, которые могли бы
повести к неловкости.