Неточные совпадения
«Идиоты!» — думал Клим. Ему вспоминались безмолвные слезы бабушки пред развалинами ее
дома, вспоминались уличные сцены, драки мастеровых, буйства пьяных мужиков у дверей базарных трактиров на городской
площади против гимназии и снова слезы бабушки, сердито-насмешливые словечки Варавки о народе, пьяном, хитром и ленивом. Казалось даже, что после истории с Маргаритой все люди стали хуже: и богомольный, благообразный старик дворник Степан, и молчаливая, толстая Феня, неутомимо пожиравшая все сладкое.
Самгину казалось, что воздух темнеет, сжимаемый мощным воем тысяч людей, — воем, который приближался, как невидимая глазу туча, стирая все звуки, поглотив звон колоколов и крики медных труб военного оркестра на
площади у Главного
дома. Когда этот вой и рев накатился на Клима, он оглушил его, приподнял вверх и тоже заставил орать во всю силу легких...
Город с утра сердито заворчал и распахнулся, открылись окна
домов, двери, ворота, солидные люди поехали куда-то на собственных лошадях, по улицам зашагали пешеходы с тростями, с палками в руках, нахлобучив шляпы и фуражки на глаза, готовые к бою; но к вечеру пронесся слух, что «союзники» собрались на Старой
площади, тяжко избили двух евреев и фельдшерицу Личкус, — улицы снова опустели, окна закрылись, город уныло притих.
Появились пешие полицейские, но толпа быстро всосала их, разбросав по
площади; в тусклых окнах
дома генерал-губернатора мелькали, двигались тени, в одном окне вспыхнул огонь, а в другом, рядом с ним, внезапно лопнуло стекло, плюнув вниз осколками.
За церковью, в углу небольшой
площади, над крыльцом одноэтажного
дома, изогнулась желто-зеленая вывеска: «Ресторан Пекин». Он зашел в маленькую, теплую комнату, сел у двери, в угол, под огромным старым фикусом; зеркало показывало ему семерых людей, — они сидели за двумя столами у буфета, и до него донеслись слова...
Утром, выпив кофе, он стоял у окна, точно на краю глубокой ямы, созерцая быстрое движение теней облаков и мутных пятен солнца по стенам
домов, по мостовой
площади. Там, внизу, как бы подчиняясь игре света и тени, суетливо бегали коротенькие люди, сверху они казались почти кубическими, приплюснутыми к земле, плотно покрытой грязным камнем.
Ему показалось, что он принял твердое решение, и это несколько успокоило его. Встал, выпил еще стакан холодной, шипучей воды. Закурил другую папиросу, остановился у окна. Внизу, по маленькой
площади, ограниченной стенами
домов, освещенной неяркими пятнами желтых огней, скользили, точно в жидком жире, мелкие темные люди.
Когда он вышел из
дома на
площадь, впечатление пустоты исчезло, сквозь тьму и окаменевшие в ней деревья Летнего сада видно было тусклое пятно белого здания, желтые пятна огней за Невой.
Лишь бы удалось выбраться за институтские стены, тогда, на мой взгляд, не составило бы особого труда найти на вокзальной
площади дом, где остановился князь Андро, и умолить его взять меня с собой на Кавказ…
Неточные совпадения
Разом, без всякого предварительного уговора, уцелевшие от бригадирских когтей сто пятьдесят"крестов"очутились на
площади ("отпадшие"вновь благоразумно скрылись) и, дойдя до градоначальнического
дома, остановились.
Ввел в употребление игру ламуш [Игра ламуш — карточная игра.] и прованское масло; замостил базарную
площадь и засадил березками улицу, ведущую к присутственным местам; вновь ходатайствовал о заведении в Глупове академии, но, получив отказ, построил съезжий
дом.
Во взаимных услугах они дошли наконец до
площади, где находились присутственные места: большой трехэтажный каменный
дом, весь белый, как мел, вероятно для изображения чистоты душ помещавшихся в нем должностей; прочие здания на
площади не отвечали огромностию каменному
дому.
Около харчевен в нижних этажах, на грязных и вонючих дворах
домов Сенной
площади, а наиболее у распивочных, толпилось много разного и всякого сорта промышленников и лохмотников.
Тогда, на
площади Петровой, // Где
дом в углу вознесся новый, // Где над возвышенным крыльцом // С подъятой лапой, как живые, // Стоят два льва сторожевые, // На звере мраморном верхом, // Без шляпы, руки сжав крестом, // Сидел недвижный, страшно бледный // Евгений.