Неточные совпадения
— Я его мало знаю.
И не люблю. Когда меня выгнали из гимназии, я думал, что это по милости Дронова, он донес на меня. Даже спросил недавно: «Ты донес?» — «Нет», — говорит. — «
Ну,
ладно. Не ты, так — не ты. Я спрашивал из любопытства».
—
Ну —
ладно, — она встала. — Чем я тебя кормить буду? В доме — ничего нету, взять негде. Ребята тоже голодные. Целые сутки на холоде. Деньги свои я все прокормила.
И Настенка. Ты бы дал денег…
— Фантазия? — вопросительно повторил Лютов
и — согласился: —
Ну —
ладно, допустим!
Ну, а если так: поп — чистейшая русская кровь, в этом смысле духовенство чище дворянства — верно? Ты не представляешь, что поп может выдумать что-то очень русское, неожиданное?
— Сатира, карикатура… Хм?
Ну —
и ладно, дело не в этом, а в том, что вот я не могу понять себя. Понять — значит поймать. — Он хрипло засмеялся. — Я привык выдумывать себя то — таким, то — эдаким, а — в самом-то деле: каков я? Вероятно — ничтожество, но — в этом надобно убедиться. Пусть обидно будет, но надобно твердо сказать себе: ты — ничтожество
и — сиди смирно!
—
Ну,
ну,
ладно, — не шумите, — откликнулся Бердников, легко дрыгая ногами, чтоб опустить взъехавшие брюки,
и уныло взвизгнул: — На какого дьявола она работает, а!
—
Ну,
ладно, я не спорю, пусть будет
и даже в самом совершенном виде! — живо откликнулся Бердников
и, подмигнув Самгину, продолжал: — Чего при мне не случится, то меня не беспокоит, а до благоденственного времени, обещанного Чеховым, я как раз не дотяну. Нуте-с, выпьемте за прекрасное будущее!
—
Ну —
ладно, пошли! — сказал он, толкнув Самгина локтем. Он был одет лучше Самгина —
и при выходе с кладбища нищие, человек десять стариков, старух, окружили его.
— Ни минуты, ни секундочки! Пусть они, умные да талантливые, делают по-своему, а мы, бесталанные, двинем по низу, того-этого! Я мужик, а ты мальчишка,
ну и ладно, ну и пойдем по-мужичьему да по-ребячьему! Мать ты моя, земля ты моя родная, страдалица моя вековечная — земно кланяюсь тебе, подлец, сын твой — подлец!
Неточные совпадения
Идем домой понурые… // Два старика кряжистые // Смеются… Ай, кряжи! // Бумажки сторублевые // Домой под подоплекою // Нетронуты несут! // Как уперлись: мы нищие — // Так тем
и отбоярились! // Подумал я тогда: // «
Ну,
ладно ж! черти сивые, // Вперед не доведется вам // Смеяться надо мной!» //
И прочим стало совестно, // На церковь побожилися: // «Вперед не посрамимся мы, // Под розгами умрем!»
—
И довольно продолжительный, если попадусь. Слушай, когда будет темно, мы поедем к дому княгини, ты вызовешь кого-нибудь на улицу, из людей, я тебе скажу кого, —
ну, потом увидим, что делать.
Ладно, что ли?
—
Ладно, — поощряет дедушка, — выучишься — хорошо будешь петь. Вот я смолоду одного архиерейского певчего знал — так он эту же самую песню пел…
ну, пел! Начнет тихо-тихо, точно за две версты, а потом шибче да шибче —
и вдруг октавой как раскатится, так даже присядут все.
—
Ну,
ладно,
ладно…
И так приедем.
—
Ну,
ну,
ладно… Притвори-ка дверь-то.
Ладно… Так вот какое дело. Приходится везти мне эту стеариновую фабрику на своем горбу… Понимаешь? Деньжонки у меня есть…
ну, наскребу тысяч с сотню. Ежели их отдать — у самого ничего не останется. Жаль… Тоже наживал… да. Я
и хочу так сделать: переведу весь капитал на жену, а сам тоже буду векселя давать, как Ечкин. Ты ведь знаешь законы, так как это самое дело, по-твоему?