Неточные совпадения
Все примолкли, внимательно глядя в синеватые небеса, но никто ничего
не услышал. Клим, обрадованный, что какой-то фокус
не удался Любе,
начал дразнить ее, притопывая ногой...
Тут пришел Варавка, за ним явился Настоящий Старик,
начали спорить, и Клим еще раз
услышал не мало такого, что укрепило его в праве и необходимости выдумывать себя, а вместе с этим вызвало в нем интерес к Дронову, — интерес, похожий на ревность. На другой же день он спросил Ивана...
И тотчас же забыл о Дронове. Лидия поглощала все его мысли, внушая все более тягостную тревогу. Ясно, что она —
не та девушка, какой он воображал ее.
Не та. Все более обаятельная физически, она уже
начинала относиться к нему с обидным снисхождением, и
не однажды он
слышал в ее расспросах иронию.
«Что же я тут буду делать с этой?» — спрашивал он себя и, чтоб
не слышать отца, вслушивался в шум ресторана за окном. Оркестр перестал играть и
начал снова как раз в ту минуту, когда в комнате явилась еще такая же серая женщина, но моложе, очень стройная, с четкими формами, в пенсне на вздернутом носу. Удивленно посмотрев на Клима, она спросила, тихонько и мягко произнося слова...
Странно было
слышать, что она говорит, точно гимназистка, как-то наивно, даже неправильно,
не своей речью и будто бы жалуясь. Самгин
начал рассказывать о городе то, что узнал от старика Козлова, но она, отмахиваясь платком от пчелы, спросила...
— Я тоже
не могла уснуть, —
начала она рассказывать. — Я никогда
не слышала такой мертвой тишины. Ночью по саду ходила женщина из флигеля, вся в белом, заломив руки за голову. Потом вышла в сад Вера Петровна, тоже в белом, и они долго стояли на одном месте… как Парки.
— Сейчас, на Арбатской площади… —
Начал он с уверенностью, что будет говорить долго, заставит всех замолчать и скажет нечто потрясающее, но выкрикнул десятка три слов, и голоса у него
не хватило, последнее слово он произнес визгливо и тотчас же
услышал свирепый возглас Пояркова...
…Самгин сел к столу и
начал писать, заказав слуге бутылку вина. Он
не слышал, как Попов стучал в дверь, и поднял голову, когда дверь открылась. Размашисто бросив шляпу на стул, отирая платком отсыревшее лицо, Попов шел к столу, выкатив глаза, сверкая зубами.
Самгин вдруг почувствовал: ему
не хочется, чтобы Дронов
слышал эти речи, и тотчас же
начал ‹говорить› ему о своих делах. Поглаживая ладонью лоб и ершистые волосы на черепе, Дронов молча, глядя в рюмку водки, выслушал его и кивнул головой, точно сбросив с нее что-то.
Да, с ней было легко, просто. А вообще жизнь снова
начала тревожить неожиданностями. В Киеве убили Столыпина. В квартире Дронова разгорелись чрезвычайно ожесточенные прения на тему — кто убил: охрана? или террористы партии эсеров? Ожесточенность спора удивила Самгина: он
не слышал в ней радости, которую обычно возбуждали акты террора, и ему казалось, что все спорящие недовольны, даже огорчены казнью министра.
Неточные совпадения
Немедленно вслед за ним вскочила и Аксиньюшка, и
начали они кружиться. Сперва кружились медленно и потихоньку всхлипывали; потом круги
начали делаться быстрее и быстрее, покуда наконец
не перешли в совершенный вихрь. Послышался хохот, визг, трели, всхлебывания, подобные тем, которые можно
слышать только весной в пруду, дающем приют мириадам лягушек.
Она
слышала и шаги Василия Лукича, подходившего к двери и кашлявшего,
слышала и шаги подходившей няни; но сидела, как окаменелая,
не в силах ни
начать говорить, ни встать.
Она села. Он
слышал ее тяжелое, громкое дыхание, и ему было невыразимо жалко ее. Она несколько раз хотела
начать говорить, но
не могла. Он ждал.
— Вот оно! Вот оно! — смеясь сказал Серпуховской. — Я же
начал с того, что я
слышал про тебя, про твой отказ… Разумеется, я тебя одобрил. Но на всё есть манера. И я думаю, что самый поступок хорош, но ты его сделал
не так, как надо.
Они прошли молча несколько шагов. Варенька видела, что он хотел говорить; она догадывалась о чем и замирала от волнения радости и страха. Они отошли так далеко, что никто уже
не мог бы
слышать их, но он всё еще
не начинал говорить. Вареньке лучше было молчать. После молчания можно было легче сказать то, что они хотели сказать, чем после слов о грибах; но против своей воли, как будто нечаянно, Варенька сказала: