Неточные совпадения
На этот
вопрос он
не умел
ответить. Иногда он говорил ей вы,
не замечая этого, она тоже
не замечала.
— В Рязань, в Рязань! — сердито
ответил он
на вопрос Клима. — Или —
на все четыре стороны.
Не проси!
Клим знал, что
на эти
вопросы он мог бы
ответить только словами Томилина, знакомыми Макарову. Он молчал, думая, что, если б Макаров решился
на связь с какой-либо девицей, подобной Рите, все его тревоги исчезли бы. А еще лучше, если б этот лохматый красавец отнял швейку у Дронова и перестал бы вертеться вокруг Лидии. Макаров никогда
не спрашивал о ней, но Клим видел, что, рассказывая, он иногда, склонив голову
на плечо, смотрит в угол потолка, прислушиваясь.
Лидия вернулась с прогулки незаметно, а когда сели ужинать, оказалось, что она уже спит. И
на другой день с утра до вечера она все как-то беспокойно мелькала,
отвечая на вопросы Веры Петровны
не очень вежливо и так, как будто она хотела поспорить.
—
На мои детские
вопросы: из чего сделано небо, зачем живут люди, зачем умирают, отец
отвечал: «Это еще никому
не известно.
Он возбуждал нехорошее чувство тем, что
не умел — я тогда думала:
не хотел —
ответить мне ни
на один из моих
вопросов.
Они оба вели себя так шумно, как будто кроме них
на улице никого
не было. Радость Макарова казалась подозрительной; он был трезв, но говорил так возбужденно, как будто желал скрыть, перекричать в себе истинное впечатление встречи. Его товарищ беспокойно вертел шеей, пытаясь установить косые глаза
на лице Клима. Шли медленно, плечо в плечо друг другу,
не уступая дороги встречным прохожим. Сдержанно
отвечая на быстрые
вопросы Макарова, Клим спросил о Лидии.
Не всегда легко было
отвечать на ее
вопросы. Клим чувствовал, что за ними скрыто желание поймать его
на противоречиях и еще что-то, тоже спрятанное в глубине темных зрачков, в цепком изучающем взгляде.
На этот
вопрос он
не мог
ответить.
На эти
вопросы он
не умел
ответить и с досадой, чувствуя, что это неуменье умаляет его в глазах девушки, думал: «Может быть, она для того и спрашивает, чтобы принизить его до себя?»
Отзвонив, он вытирал потный череп, мокрое лицо большим платком в синюю и белую клетку, снова смотрел в небо страшными, белыми глазами, кланялся публике и уходил,
не отвечая на похвалы,
на вопросы.
Клим хотел бы
отвечать на вопросы так же громко и независимо, хотя
не так грубо, как
отвечает Иноков, но слышал, что говорит он, как человек, склонный признать себя виноватым в чем-то.
Стратонов
не ответил; он редко
отвечал на вопросы, обращенные к нему.
И
не смешно, что Татьяна говорит о себе во множественном числе, а
на вопрос Самгина: «почему?» —
ответила...
Самгин уже видел, что пред ним знакомый и неприятный тип чудака-человека.
Не верилось, что он слепнет, хотя левый глаз был мутный и странно дрожал, но можно было думать, что это делается нарочно, для вящей оригинальности.
Отвечая на его
вопросы осторожно и сухо, Самгин уступил желанию сказать что-нибудь неприятное и сказал...
— Должно быть, схулиганил кто-нибудь, — виновато сказал Митрофанов. — А может, захворал. Нет, — тихонько
ответил он
на осторожный
вопрос Самгина, — прежним делом
не занимаюсь. Знаете, — пред лицом свободы как-то уж недостойно мелких жуликов ловить. Праздник, и все лишнее забыть хочется, как в прощеное воскресенье. Притом я попал в подозрение благонадежности, меня, конечно, признали недопустимым…
Марина
не возвращалась недели три, — в магазине торговал чернобородый Захарий, человек молчаливый, с неподвижным, матово-бледным лицом, темные глаза его смотрели грустно,
на вопросы он
отвечал кратко и тихо; густые, тяжелые волосы простеганы нитями преждевременной седины. Самгин нашел, что этот Захарий очень похож
на переодетого монаха и слишком вял, бескровен для того, чтоб служить любовником Марины.
Безбедов
не отвечал на его
вопросы, заставив Клима пережить в несколько минут смену разнообразных чувствований: сначала приятно было видеть Безбедова испуганным и жалким, потом показалось, что этот человек сокрушен
не тем, что стрелял, а тем, что
не убил, и тут Самгин подумал, что в этом состоянии Безбедов способен и еще
на какую-нибудь безумную выходку. Чувствуя себя в опасности, он строго, деловито начал успокаивать его.
А Миша постепенно вызывал чувство неприязни к нему. Молчаливый, скромный юноша
не давал явных поводов для неприязни, он быстро и аккуратно убирал комнаты, стирал пыль
не хуже опытной и чистоплотной горничной, переписывал бумаги почти без ошибок, бегал в суд, в магазины,
на почту,
на вопросы отвечал с предельной точностью. В свободные минуты сидел в прихожей
на стуле у окна, сгибаясь над книгой.
О себе он наговорил чепухи, а
на вопрос о революции строго
ответил, что об этом
не говорят с женщиной в постели, и ему показалось, что ответ этот еще выше поднял его в глазах Бланш.
Вошел местный товарищ прокурора Брюн де Сент-Ипполит, щеголь и красавец, — Тагильский протянул руку за письмом, спрашивая: —
Не знаете? —
Вопрос прозвучал утвердительно, и это очень обрадовало Самгина, он крепко пожал руку щеголя и
на его
вопрос: «Как — Париж, э?» — легко
ответил...
Неточные совпадения
С полною достоверностью
отвечать на этот
вопрос, разумеется, нельзя, но если позволительно допустить в столь важном предмете догадки, то можно предположить одно из двух: или что в Двоекурове, при немалом его росте (около трех аршин), предполагался какой-то особенный талант (например, нравиться женщинам), которого он
не оправдал, или что
на него было возложено поручение, которого он, сробев,
не выполнил.
— Я? я недавно, я вчера… нынче то есть… приехал, —
отвечал Левин,
не вдруг от волнения поняв ее
вопрос. — Я хотел к вам ехать, — сказал он и тотчас же, вспомнив, с каким намерением он искал ее, смутился и покраснел. — Я
не знал, что вы катаетесь
на коньках, и прекрасно катаетесь.
Ни у кого
не спрашивая о ней, неохотно и притворно-равнодушно
отвечая на вопросы своих друзей о том, как идет его книга,
не спрашивая даже у книгопродавцев, как покупается она, Сергей Иванович зорко, с напряженным вниманием следил за тем первым впечатлением, какое произведет его книга в обществе и в литературе.
Кроме того, хотя он долго жил в самых близких отношениях к мужикам как хозяин и посредник, а главное, как советчик (мужики верили ему и ходили верст за сорок к нему советоваться), он
не имел никакого определенного суждения о народе, и
на вопрос, знает ли он народ, был бы в таком же затруднении
ответить, как
на вопрос, любит ли он народ.
Сережа рассказал хорошо самые события, но, когда надо было
отвечать на вопросы о том, что прообразовали некоторые события, он ничего
не знал, несмотря
на то, что был уже наказан за этот урок.