Неточные совпадения
За чаем выпили коньяку, потом дьякон и Макаров сели играть в шашки, а Лютов забегал по комнате, передергивая плечами, не
находя себе места; подбегал к окнам, осторожно выглядывал
на улицу и бормотал...
— Какой… бесподобный этот Тимофей Степанович, — сказала Варвара и, отмахнув рукою от лица что-то невидимое, предложила пройтись по городу.
На улице она оживилась; Самгин
находил оживление это искусственным, но ему нравилось, что она пытается шутить. Она говорила, что город очень удобен для стариков, старых дев, инвалидов.
Эти люди, бегавшие по раскаленным
улицам, как тараканы, восхищали Варвару, она их
находила красивыми, добрыми, а Самгин сказал, что он предпочел бы видеть
на границе государства не грузин, армян и вообще каких-то незнакомцев с физиономиями разбойников, а — русских мужиков.
Вход в
улицу, где он жил, преграждали толстые полицейские
на толстых лошадях и несколько десятков любопытствующих людей; они казались мелкими, и Самгин
нашел в них нечто однообразное, как в арестантах. Какой-то серенький, бритый сказал...
В кухне было тихо,
на улице — не стреляли, но даже сквозь ставню доходил глухой, возбужденный говор. Усиленно стараясь подавить неприятнейшее напряжение нервов, Самгин не спеша начал одеваться. Левая рука не
находила рукава пальто.
Самгин швырнул
на стол странную книжку, торопливо оделся, вышел
на улицу и, шагая по панелям, как-то особенно жестким, вскоре отметил сходство Берлина с Петербургом, усмотрев его в обилии военных, затем
нашел, что в Берлине офицера еще более напыщенны, чем в Петербурге, и вспомнил, что это уже многократно отмечалось.
Ломаным русским языком, долго проживавший в Москве — он прибыл в царствование Алексея Михайловича — Краузе объяснил Петру Ананьеву, что
нашел его на улице, недалеко от дома, в бесчувственном состоянии и перетащил к себе и стал расспрашивать, кто он и что с ним. Петр Ананьев хотел было пуститься в откровенность, но блеснувшая мысль, что его отправят назад к помещику, оледенила его мозг, и он заявил попросту, что он не помнит, кто он и откуда попал к дому его благодетеля. Немец лукаво улыбнулся и сказал:
Неточные совпадения
Почтмейстер. Да из собственного его письма. Приносят ко мне
на почту письмо. Взглянул
на адрес — вижу: «в Почтамтскую
улицу». Я так и обомлел. «Ну, — думаю себе, — верно,
нашел беспорядки по почтовой части и уведомляет начальство». Взял да и распечатал.
И, накинув
на голову тот самый зеленый драдедамовый платок, о котором упоминал в своем рассказе покойный Мармеладов, Катерина Ивановна протеснилась сквозь беспорядочную и пьяную толпу жильцов, все еще толпившихся в комнате, и с воплем и со слезами выбежала
на улицу — с неопределенною целью где-то сейчас, немедленно и во что бы то ни стало
найти справедливость.
Потом уже он прибавил к дощечке гладкую и тоненькую железную полоску, — вероятно, от чего-нибудь отломок, — которую тоже
нашел на улице тогда же.
На улице темнота, как сажа в трубе; я едва
нашел ступени крыльца.
Мы стали горько жаловаться
на жар,
на духоту,
на пустоту
на улицах,
на то, что никто, кроме испанского, другого языка не разумеет и что мы никак не можем
найти отели.