Неточные совпадения
— Прежде всего необходим хороший плуг, а затем уже — парламент. Дерзкие словечки дешево стоят.
Надо говорить словами, которые, укрощая инстинкты, будили
бы разум, — покрикивал он, все более почему-то раздражаясь и багровея. Мать озабоченно молчала, а Клим невольно сравнил ее молчание с испугом жены писателя. Во внезапном раздражении Варавки тоже было что-то общее с возбужденным тоном Катина.
— Я ночую у тебя, Лидуша! — объявила она. — Мой милейший Гришук пошел куда-то в уезд, ему
надо видеть, как мужики бунтовать будут. Дай мне попить чего-нибудь, только не молока. Вина
бы, а?
— Вдруг — идете вы с таким вот щучьим лицом, как сейчас. «Эх, думаю, пожалуй, не то говорю я Анюте, а вот этот — знает, что
надо сказать». Что
бы вы, Самгин, сказали такой девице, а?
«Ницше — прав: к женщине
надо подходить с плетью в руке. Следовало
бы прибавить: с конфектой в другой».
— Кроме того, я беседовала с тобою, когда, уходя от тебя, оставалась одна. Я — честно говорила и за тебя… честнее, чем ты сам мог
бы сказать. Да, поверь мне! Ты ведь не очень… храбр. Поэтому ты и сказал, что «любить
надо молча». А я хочу говорить, кричать, хочу понять. Ты советовал мне читать «Учебник акушерства»…
— В записках местного жителя Афанасия Дьякова, частию опубликованных мною в «Губернских ведомостях», рассказано, что швед пушкарь Егор — думать
надо Ингвар, сиречь, упрощенно, Георг — Игорь, — отличаясь смелостью характера и простотой души, сказал Петру Великому, когда суровый государь этот заглянул проездом в город наш: «Тебе, царь, кузнечному да литейному делу выучиться
бы, в деревянном царстве твоем плотников и без тебя довольно есть».
— Он еще есть, — поправил доктор, размешивая сахар в стакане. — Он — есть, да! Нас, докторов, не удивишь, но этот умирает… корректно, так сказать. Как будто собирается переехать на другую квартиру и — только. У него — должны
бы мозговые явления начаться, а он — ничего, рассуждает, как… как не
надо.
— Я не хотела
бы жалеть тебя, но, представь, — мне кажется, что тебя
надо жалеть. Ты становишься недостаточно личным человеком, ты идешь на убыль.
— Зашел сказать, что сейчас уезжаю недели на три, на месяц; вот ключ от моей комнаты, передайте Любаше; я заходил к ней, но она спит. Расхворалась девица, — вздохнул он, сморщив серый лоб. — И — как не вовремя! Ее
бы надо послать в одно место, а она вот…
— Нет, — Радеев-то, сукин сын, а? Послушал
бы ты, что он говорил губернатору, Иуда! Трусова, ростовщица, и та — честнее! Какой же вы, говорит, правитель, ваше превосходительство! Гимназисток на улице бьют, а вы — что? А он ей — скот! — надеюсь, говорит, что после этого благомыслящие люди поймут, что им
надо идти с правительством, а не с жидами, против его, а?
— Крестный ход со всех церквей — вот
бы что
надо.
— Если б не этот случай — роженица, я все равно пришел
бы к тебе.
Надо поговорить по душе, есть такая потребность. Тебе, Клим, я — верю… И не верю, так же как себе…
— Ружьецо-то и мне
бы надо…
— Товарищ Яков! — умоляюще заговорил Лаврушка, — дайте же мне винтовочку, у Николая — две! Мне же учиться
надо. Я
бы — не по людям, а по фонарям на бульваре, вечером, когда стемнеет.
— Какого же дьявола стоим? — спросил он, не шевелясь. — Живы — значит
надо ехать дальше. Вы
бы сходили, узнали…
— Неплохой человек она, но — разбита и дребезжит вся. Тоскливо живет и, от тоски, занимается религиозно-нравственным воспитанием народа, — кружок организовала. Надувают ее. Ей
бы замуж
надо. Рассказала мне, в печальный час, о романе с тобой.
— Это они хватили через край, — сказала она, взмахнув ресницами и бровями. — Это — сгоряча. «Своей пустой ложкой в чужую чашку каши». Это
надо было сделать тогда, когда царь заявил, что помещичьих земель не тронет. Тогда, может быть, крестьянство взмахнуло
бы руками…
«Нужен дважды гениальный Босх, чтоб превратить вот такую действительность в кошмарный гротеск», — подумал Самгин, споря с кем-то, кто еще не успел сказать ничего, что требовало
бы возражения. Грусть, которую он пытался преодолеть, становилась острее, вдруг почему-то вспомнились женщины, которых он знал. «За эти связи не поблагодаришь судьбу… И в общем
надо сказать, что моя жизнь…»
— Как видите, пред вами — типичный неудачник. Почему?
Надо вам сказать, что мою способность развязывать процессуальные узлы, путаницу понятий начальство весьма ценит, и если б не это, так меня давно
бы уже вышибли из седла за строптивость характера и любовь к обнажению противоречий. В практике юристов важны не люди, а нормы, догмы, понятия, — это вам должно быть известно. Люди, с их деяниями, потребны только для проверки стойкости понятий и для вящего укрепления оных.
— Очень революция, знаете, приучила к необыкновенному. Она, конечно, испугала, но учила, чтоб каждый день приходил с необыкновенным. А теперь вот свелось к тому, что Столыпин все вешает, вешает людей и все быстро отупели. Старичок Толстой объявил: «Не могу молчать», вышло так, что и он хотел
бы молчать-то, да уж такое у него положение, что
надо говорить, кричать…
— Не на чем. Ты — уродливо умен, так я тебя вижу издавна, с детства. Но — слушай, Клим Иванович, я не… весь чувствую, что мне
надо быть богатым. Иногда — даже довольно часто — мне противно представить себя богатым, вот эдакого, на коротеньких ножках. Будь я красив, я уже давно был
бы первостатейным мерзавцем. Ты — веришь мне?
В довершение путаницы крестьянин Анисим Фроленков заявил, что луга, которые монастырь не оспаривает, Ногайцев продал ему тотчас же после решения окружного суда, а монастырь будто
бы пользовался сеном этих лугов в уплату по векселю, выданному Фроленковым. Клим Иванович Самгин и раньше понимал, что это дело темное и что Прозоров, взявшись вести его, поступил неосторожно, а на днях к нему явился Ногайцев и окончательно убедил его — дело это
надо прекратить. Ногайцев был испуган и не скрывал этого.
— А — и не
надо ехать! Кум правильно сообразил: устали вы, куда вам ехать? Он лошадь послал за уполномоченными, к вечеру явятся. А вам
бы пришлось ехать часов в шесть утра. Вы — как желаете: у меня останетесь или к Фроленкову перейдете?
—
Надо вставать, а то не поспеете к поезду, — предупредил он. — А то — может, поживете еще денечек с нами? Очень вы человек — по душе нам! На ужин мы
бы собрали кое-кого, человек пяток-десяток, для разговора, ась?
— Что? Не раздражать? Вот как? — закричал Алябьев, осматривая людей и как
бы заранее определяя, кто решится возразить ему. — Их
надо посылать на фронт, в передовые линии, — вот что
надо. Под пули
надо! Вот что-с! Довольно миндальничать, либеральничать и вообще играть словами. Слова строптивых не укрощают…
Неточные совпадения
Жить
надо, старче, по-моему: // Сколько холопов гублю, // Мучу, пытаю и вешаю, // А поглядел
бы, как сплю!»
—
Надо было зимой поход объявить! — раскаивался он в сердце своем, — тогда
бы они от меня не спрятались.
— Нет, если
бы это было несправедливо, ты
бы не мог пользоваться этими благами с удовольствием, по крайней мере я не мог
бы. Мне, главное,
надо чувствовать, что я не виноват.
— Ах, какой вздор! — продолжала Анна, не видя мужа. — Да дайте мне ее, девочку, дайте! Он еще не приехал. Вы оттого говорите, что не простит, что вы не знаете его. Никто не знал. Одна я, и то мне тяжело стало. Его глаза,
надо знать, у Сережи точно такие же, и я их видеть не могу от этого. Дали ли Сереже обедать? Ведь я знаю, все забудут. Он
бы не забыл.
Надо Сережу перевести в угольную и Mariette попросить с ним лечь.
— Нет, — сказала она, раздражаясь тем, что он так очевидно этой переменой разговора показывал ей, что она раздражена, — почему же ты думаешь, что это известие так интересует меня, что
надо даже скрывать? Я сказала, что не хочу об этом думать, и желала
бы, чтобы ты этим так же мало интересовался, как и я.