— Революционеры от скуки жизни, из удальства, из романтизма, по евангелию, все это — плохой порох. Интеллигент, который хочет отомстить за неудачи его личной жизни, за то, что ему некуда пристроить себя, за случайный арест и
месяц тюрьмы, — это тоже не революционер.
— Я тоже отдал дань времени, — продолжал Попов, выковыривая пепел из трубки в пепельницу. — Пять
месяцев тюрьмы, три года ссылки. Не жалуюсь, ссылка — хороший добавок годам учения.
Неточные совпадения
— Да, вот и вас окрестили, — сказал редактор, крепко пожимая руку Самгина, и распустил обиженную губу свою широкой улыбкой. Робинзон радостно сообщил, что его обыскивали трижды, пять с половиной
месяцев держали в
тюрьме, полтора года в ссылке, в Уржуме.
— У меня — ревматизм, адово ноют ноги. Сидел совершенно зря одиннадцать
месяцев в
тюрьме. Сыро там, надоело!
— Устройтесь так, чтоб вас посадили в
тюрьму на несколько
месяцев.
Никонова — действительно Никонова, дочь крупного помещика, от семьи откололась еще в юности, несколько
месяцев сидела в
тюрьме, а теперь, уже более трех лет, служит конторщицей в издательстве дешевых книг для народа.
Он был сыном уфимского скотопромышленника, учился в гимназии, при переходе в седьмой класс был арестован, сидел несколько
месяцев в
тюрьме, отец его в это время помер, Кумов прожил некоторое время в Уфе под надзором полиции, затем, вытесненный из дома мачехой, пошел бродить по России, побывал на Урале, на Кавказе, жил у духоборов, хотел переселиться с ними в Канаду, но на острове Крите заболел, и его возвратили в Одессу. С юга пешком добрался до Москвы и здесь осел, решив...
Просидела десять
месяцев в
тюрьме, потом жила под гласным надзором у мачехи.
— Скуки не испытывал, но — есть некоторые неудобства: за четырнадцать
месяцев — два обыска и семьдесят четыре дня
тюрьмы.
Посидев несколько
месяцев в
тюрьме, Гогина озлобилась, и теперь в ее речах всегда звучит нечто личное. Память Самгина услужливо восстановила сцену его столкновения с Татьяной.
Всех троих нас поарестовали, восемь
месяцев и сидел я в
тюрьме.
Потом его арестовали, сидел в
тюрьме девять
месяцев, выслали в Архангельск.
Через несколько
месяцев ее выпустили, а отец помер в
тюрьме.
— Очень хорошо, что канительное дело это согласились прекратить, разоряло оно песоченских мужиков-то. Староста песоченский здесь, в
тюрьме сидит, земский его закатал на
месяц, нераспорядителен старик. Вы, ваше благородие, не беспокойтесь, я в Песочном — лицо известное.
Это была сторожиха при железнодорожной будке, присужденная к трем
месяцам тюрьмы за то, что не вышла с флагом к поезду, с поездом же случилось несчастье.
В благополучном исходе его дела в России, то есть в его оправдании судом по всем возводимым на него обвинениям он не сомневался ни минуты, но до этого суда и дня его освобождения была целая бездна — долгие
месяцы тюрьмы и связанная с ними разлука с той, в которой было все его блаженство, все его счастие, вся его жизнь.
Неточные совпадения
«Да и не надо. Нынешние ведь много тысяч берут, а мы сотни. Мне двести за мысль и за руководство да триста исполнительному герою, в соразмере, что он может за исполнение три
месяца в
тюрьме сидеть, и конец дело венчает. Кто хочет — пусть нам верит, потому что я всегда берусь за дела только за невозможные; а кто веры не имеет, с тем делать нечего», — но что до меня касается, — прибавляет старушка, — то, представь ты себе мое искушение:
Из всех выделился высокий благообразный крестьянин лет пятидесяти. Он разъяснил Нехлюдову, что они все высланы и заключены в
тюрьму за то, что у них не было паспортов. Паспорта же у них были, но только просрочены недели на две. Всякий год бывали так просрочены паспорта, и ничего не взыскивали, а нынче взяли да вот второй
месяц здесь держат, как преступников.
— Да вот заперли в
тюрьму. Сидим второй
месяц, сами не знаем за что.
В первый раз его продержали в
тюрьме 8
месяцев и выпустили под негласный надзор.
В
тюрьме у него сделалась чахотка, и теперь, в тех условиях, в которых он находился, ему, очевидно, оставалось едва несколько
месяцев жизни, и он знал это и не раскаивался в том, что он делал, а говорил, что, если бы у него была другая жизнь, он ее употребил бы на то же самое — на разрушение того порядка вещей, при котором возможно было то, что он видел.