Неточные совпадения
— Мое отношение к ее отцу… — слышал он,
соображая, какими словами напомнить ей, что он уже взрослый
человек. И вдруг сказал небрежно, нахмурясь...
Клим смотрел в каменную спину извозчика,
соображая: слышит извозчик эту пьяную речь? Но лихач, устойчиво покачиваясь на козлах, вскрикивал, предупреждая и упрекая
людей, пересекавших дорогу...
Сообразив, кто эти
люди, Клим незаметно изучал блондина; это был
человек очень благовоспитанный.
«Вероятно — наступил в
человека, может быть — в Маракуева», —
соображал Клим. Но вообще ему не думалось, как это бывает всегда, если
человек слишком перегружен впечатлениями и тяжесть их подавляет мысль. К тому же он был голоден и хотел пить.
«Эти растрепанные, вывихнутые
люди довольно удобно живут в своих шкурах… в своих ролях. Я тоже имею право на удобное место в жизни…» —
соображал Самгин и чувствовал себя обновленным, окрепшим, независимым.
Но он тотчас же
сообразил, что ему нельзя остановиться на этой эпитафии, ведь животные — собаки, например, — тоже беззаветно служат
людям. Разумеется,
люди, подобные Тане, полезнее
людей, проповедующих в грязном подвале о глупости камня и дерева, нужнее полуумных Диомидовых, но…
—
Сообразите же, насколько трудно при таких условиях создавать общественное мнение и руководить им. А тут еще являются
люди, которые уверенно говорят: «Чем хуже — тем лучше». И, наконец, — марксисты, эти квазиреволюционеры без любви к народу.
Самгин простился со стариком и ушел, убежденный, что хорошо, до конца, понял его. На этот раз он вынес из уютной норы историка нечто беспокойное. Он чувствовал себя
человеком, который не может вспомнить необходимое ему слово или впечатление, сродное только что пережитому. Шагая по уснувшей улице, под небом, закрытым одноцветно серой массой облаков, он смотрел в небо и щелкал пальцами, напряженно
соображая: что беспокоит его?
Говорил он грубо, сердито, но лицо у него было не злое, а только удивленное; спросив, он полуоткрыл рот и поднял брови, как
человек недоумевающий. Но темненькие усы его заметно дрожали, и Самгин тотчас
сообразил, что это не обещает ему ничего хорошего. Нужно было что-то выдумать.
Самгин пробовал убедить себя, что в отношении
людей к нему как герою есть что-то глупенькое, смешное, но не мог не чувствовать, что отношение это приятно ему. Через несколько дней он заметил, что на улицах и в городском саду незнакомые гимназистки награждают его ласковыми улыбками, а какие-то
люди смотрят на него слишком внимательно. Он иронически
соображал...
Человек передвинулся в полосу света из окна и пошел на Самгина, глядя в лицо его так требовательно, что Самгин встал и назвал свою фамилию,
сообразив...
«Варвара хорошо заметила, он над морем, как за столом, —
соображал Самгин. — И, конечно, вот на таких, как этот, как мужик, который необыкновенно грыз орехи, и грузчик Сибирской пристани, — именно на таких рассчитывают революционеры. И вообще — на
людей, которые стали петь печальную «Дубинушку» в новом, задорном темпе».
Размышляя об этом, Самгин на минуту почувствовал себя способным встать и крикнуть какие-то грозные слова, даже представил, как повернутся к нему десятки изумленных, испуганных лиц. Но он тотчас
сообразил, что, если б голос его обладал исключительной силой, он утонул бы в диком реве этих
людей, в оглушительном плеске их рук.
Но это воспоминание, возникнув механически, было явно неуместно, оно тотчас исчезло, и Самгин продолжал
соображать: чем отличаются эти бородатые, взлохмаченные ветром, очень однообразные
люди от всех других множеств
людей, которые он наблюдал? Он уже подумал, что это такая же толпа, как и всякая другая, и что народники — правы: без вождя, без героя она — тело неодухотворенное. Сегодня ее вождь — чиновник охранного отделения Сергей Зубатов.
Самгин подумал, что, вероятно, вот так же глупо-шумно сейчас во множестве интеллигентских квартир; везде полуодетые, непричесанные
люди читают газету, радуются, что убит министр,
соображают — что будет?
«У меня температура, — вероятно, около сорока», —
соображал Самгин, глядя на фыркающий самовар; горячая медь отражала вместе с его лицом какие-то полосы, пятна, они снова превратились в
людей, каждый из которых размножился на десятки и сотни подобных себе, образовалась густейшая масса одинаковых фигур, подскакивали головы, как зерна кофе на горячей сковороде, вспыхивали тысячами искр разноцветные глаза, создавался тихо ноющий шумок…
А через несколько минут он уже машинально
соображал: «Бывшие
люди», прославленные модным писателем и модным театром, несут на кладбище тело потомка старинной дворянской фамилии, убитого солдатами бессильного, бездарного царя». В этом было нечто и злорадное, и возмущавшее.
«Наша баррикада», —
соображал Самгин, входя в дом через кухню. Анфимьевна — типичный идеальный «
человек для других», которым он восхищался, — тоже помогает строить баррикаду из вещей, отработавших, так же, как она, свой век, — в этом Самгин не мог не почувствовать что-то очень трогательное, немножко смешное и как бы примирявшее с необходимостью баррикады, — примирявшее, может быть, только потому, что он очень устал. Но, раздеваясь, подумал...
«Вероятно — приказчик», —
соображал Самгин, разглядывая разношерстное воинство так же, как другие обыватели — домовладельцы, фельдшер и мозольный оператор Винокуров, отставной штабс-капитан Затесов — горбоносый высокий старик, глухой инженер Дрогунов — владелец прекрасной голубиной охоты. Было странно, что на улице мало студентов и вообще мелких
людей, которые, квартируя в домиках этой улицы, лудили самовары, заливали резиновые галоши, чинили велосипеды и вообще добывали кусок хлеба грошовым трудом.
«Короче, потому что быстро хожу», —
сообразил он. Думалось о том, что в городе живет свыше миллиона
людей, из них — шестьсот тысяч мужчин, расположено несколько полков солдат, а рабочих, кажется, менее ста тысяч, вооружено из них, говорят, не больше пятисот. И эти пять сотен держат весь город в страхе. Горестно думалось о том, что Клим Самгин,
человек, которому ничего не нужно, который никому не сделал зла, быстро идет по улице и знает, что его могут убить. В любую минуту. Безнаказанно…
«Сомова должна была выстрелить в рябого, —
соображал он. — Страшно этот, мохнатый, позвал бога, не докричавшись до
людей. А рябой мог убить меня».
«Если меня арестуют, они, разумеется, не станут молчать», —
соображал Самгин и решил, что лучше не попадаться на глаза этим
людям.
«Вероятно, Уповаева хоронят», —
сообразил он, свернул в переулок и пошел куда-то вниз, где переулок замыкала горбатая зеленая крыша церкви с тремя главами над нею. К ней опускались два ряда приземистых, пузатых домиков, накрытых толстыми шапками снега. Самгин нашел, что они имеют некоторое сходство с
людьми в шубах, а окна и двери домов похожи на карманы. Толстый слой серой, холодной скуки висел над городом. Издали доплывало унылое пение церковного хора.
Как всегда, ее вкусный голос и речь о незнакомом ему заставили Самгина поддаться обаянию женщины, и он не подумал о значении этой просьбы, выраженной тоном
человека, который говорит о забавном, о капризе своем. Только на месте, в незнакомом и неприятном купеческом городе, собираясь в суд, Самгин
сообразил, что согласился участвовать в краже документов. Это возмутило его.
«Буду писать
людей такими, как вижу, честно писать, не давая воли антипатиям. И симпатиям», — добавил он,
сообразив, что симпатии тоже возможны.
«Нахал и, кажется, глуп», — определил Самгин и встал, желая уйти к себе, но снова сел,
сообразив, что, может быть, этот
человек скажет что-нибудь интересное о Марине.
«Я глупо сказал», — с досадой
сообразил Самгин и решил вести себя с этим
человеком осторожнее.
— Вы, конечно, знаете, что
люди вообще не располагают к доверию, — произнес Самгин докторально, но тотчас же
сообразил, что говорит снисходительно и этим может усилить иронию гостя. Гость, стоя спиной к нему, рассматривая корешки книг в шкафе, сказал...
«Привыкла завязывать коробки конфет», —
сообразил он и затем подумал, что к Дронову он относился несправедливо. Он просидел долго, слушая странно откровенные ее рассказы о себе самой, ее грубоватые суждения о
людях, книгах, событиях.
«Или — шпион, или — считает меня… своим
человеком», —
соображал Клим Иванович, закурив папиросу, путешествуя по гостиной, меланхолически рассматривая вещи.
«Демократия, —
соображал Клим Иванович Самгин, проходя мимо фантастически толстых фигур дворников у ворот каменных домов. — Заслуживают ли эти
люди, чтоб я встал во главе их?» Речь Розы Грейман, Поярков, поведение Таисьи — все это само собою слагалось в нечто единое и нежелаемое. Вспомнились слова кадета, которые Самгин мимоходом поймал в вестибюле Государственной думы: «Признаки новой мобилизации сил, враждебных здравому смыслу».
«Узнает?» —
соображал Самгин, не желая, чтоб Диомидов узнал его, затем подумал, что этот
человек, наверное, сознательно делает себя похожим на икону Василия Блаженного.
Покуда аккуратный старичок рассказывал о злоключениях артели, Клим Иванович Самгин успел
сообразить, что ведь не ради этих
людей он терпит холод и всякие неудобства и не ради их он взял на себя обязанность помогать отечеству в его борьбе против сильного врага.
Давно уже заметив, что солидные
люди посматривают на Тагильского хмуро, Клим Иванович Самгин
сообразил, что ему тоже следует отойти прочь от этого
человека. Он шагнул вперед, но Тагильский подхватил его под руку...
«
Люди вроде Кутузова, конечно, вспомнили бы о Немезиде», — тотчас
сообразил он и затем сказал...