— А недавно, перед тем, как взойти луне, по небу летала большущая черная птица, подлетит ко звезде и склюнет ее, подлетит к другой и ее склюет. Я не спал, на подоконнике сидел, потом страшно стало,
лег на постелю, окутался с головой, и так, знаешь, было жалко звезд, вот, думаю, завтра уж небо-то пустое будет…
— Достань порошки… в кармане пальто, — говорила она, стуча зубами, и
легла на постель, вытянув руки вдоль тела, сжав кулаки. — И — воды. Запри дверь. — Вздохнув, она простонала...
Неточные совпадения
Сладострастные тени
на темной
постели окружили,
легли,
притаились, манят…
«Счетовод», — неприязненно подумал Клим. Взглянув в зеркало, он тотчас погасил усмешку
на своем лице. Затем нашел, что лицо унылое и похудело. Выпив стакан молока, он аккуратно разделся,
лег в
постель и вдруг почувствовал, что ему жалко себя. Пред глазами встала фигура «лепообразного» отрока, память подсказывала его неумелые речи.
Он вошел не сразу. Варвара успела
лечь в
постель, лежала она вверх лицом, щеки ее опали, нос заострился; за несколько минут до этой она была согнутая, жалкая и маленькая, а теперь неестественно вытянулась, плоская, и лицо у нее пугающе строго. Самгин сел
на стул у кровати и, гладя ее руку от плеча к локтю, зашептал слова, которые казались ему чужими...
Погасив лампу, он
лег на широкую
постель в углу комнаты, прислушиваясь к неутомимому плеску и шороху дождя, ожидая Никонову так же спокойно, как ждал жену, — и вспомнил о жене с оттенком иронии.
На этом Самгин задремал и уснул, а проснулся только затем, чтобы раздеться и
лечь в
постель.
Он продолжал шагать и через полчаса сидел у себя в гостинице, разбирая бумаги в портфеле Варвары. Нашел вексель Дронова
на пятьсот рублей, ключ от сейфа, проект договора с финской фабрикой о поставке бумаги, газетные вырезки с рецензиями о каких-то книгах, заметки Варвары. Потом спустился в ресторан, поужинал и, возвратясь к себе, разделся,
лег в
постель с книгой Мережковского «Не мир, но меч».
Нет, берег, видно, нездоров мне. Пройдусь по лесу, чувствую утомление, тяжесть; вчера заснул в лесу, на разостланном брезенте, и схватил лихорадку. Отвык совсем от берега. На фрегате, в море лучше. Мне хорошо в моей маленькой каюте: я привык к своему уголку, где повернуться трудно; можно только
лечь на постели, сесть на стул, а затем сделать шаг к двери — и все тут. Привык видеть бизань-мачту, кучу снастей, а через борт море.
Встав со стула, она медленно передвинулась в свой угол,
легла на постель и стала вытирать платком вспотевшее лицо. Рука ее двигалась неверно, дважды упала мимо лица на подушку и провела платком по ней.
Неточные совпадения
Анна
легла на свою
постель и ждала каждую минуту, что он еще раз заговорит с нею.
Несколько раз подходил он к
постели, с тем чтобы их скинуть и
лечь, но никак не мог: сапоги, точно, были хорошо сшиты, и долго еще поднимал он ногу и обсматривал бойко и
на диво стачанный каблук.
Татьяна, по совету няни // Сбираясь ночью ворожить, // Тихонько приказала в бане //
На два прибора стол накрыть; // Но стало страшно вдруг Татьяне… // И я — при мысли о Светлане // Мне стало страшно — так и быть… // С Татьяной нам не ворожить. // Татьяна поясок шелковый // Сняла, разделась и в
постель //
Легла. Над нею вьется Лель, // А под подушкою пуховой // Девичье зеркало лежит. // Утихло всё. Татьяна спит.
В горькие минуты он страдает от забот, перевертывается с боку
на бок,
ляжет лицом вниз, иногда даже совсем потеряется; тогда он встанет с
постели на колени и начнет молиться жарко, усердно, умоляя небо отвратить как-нибудь угрожающую бурю.
Он, как встанет утром с
постели, после чая
ляжет тотчас
на диван, подопрет голову рукой и обдумывает, не щадя сил, до тех пор, пока, наконец, голова утомится от тяжелой работы и когда совесть скажет: довольно сделано сегодня для общего блага.