Неточные совпадения
— Какой сказочный город! Идешь, идешь и вдруг
почувствуешь себя, как во сне. И так легко заплутаться, Клим!
Лев Тихомиров — москвич? Не знаешь? Наверное, москвич!
Он
чувствовал себя обессиленным, оскорбленным и даже пошатывался, идя в кабинет. В
левом виске стучало, точно там были спрятаны часы.
Самгин
чувствовал себя в потоке мелких мыслей, они проносились, как пыльный ветер по комнате, в которой открыты окна и двери. Он подумал, что лицо Марины мало подвижно, яркие губы ее улыбаются всегда снисходительно и насмешливо; главное в этом лице — игра бровей, она поднимает и опускает их, то — обе сразу, то — одну правую, и тогда
левый глаз ее блестит хитро. То, что говорит Марина, не так заразительно, как мотив: почему она так говорит?
— А-а, приехал, — ненужно громко сказала Марина и, встряхнув какими-то бумагами в
левой руке, правую быстро вскинула к подбородку Клима. Она никогда раньше не давала ему целовать руку, и в этом ее жесте Самгин
почувствовал нечто.
— Да я — не сомневаюсь, только поздновато он
почувствовал, что не может молчать. Впрочем, и
Лев Толстой долго не мог, — гудел ‹он›, не щадя свой бас.
Неточные совпадения
— Хорошо тебе так говорить; это всё равно, как этот Диккенсовский господин который перебрасывает
левою рукой через правое плечо все затруднительные вопросы. Но отрицание факта — не ответ. Что ж делать, ты мне скажи, что делать? Жена стареется, а ты полн жизни. Ты не успеешь оглянуться, как ты уже
чувствуешь, что ты не можешь любить любовью жену, как бы ты ни уважал ее. А тут вдруг подвернется любовь, и ты пропал, пропал! — с унылым отчаянием проговорил Степан Аркадьич.
— Ну, ты так думаешь,—и оставь! — отвечал Левин,
чувствуя, что мускул
левой щеки его неудержимо прыгает.
Когда стали подходить к кресту, я вдруг
почувствовал, что нахожусь под тяжелым влиянием непреодолимой, одуревающей застенчивости, и,
чувствуя, что у меня никогда не достанет духу поднести свой подарок, я спрятался за спину Карла Иваныча, который, в самых отборных выражениях поздравив бабушку, переложил коробочку из правой руки в
левую, вручил ее имениннице и отошел несколько шагов, чтобы дать место Володе.
— А! так вот кто тебе нравится: Викентьев! — говорил он и, прижав ее руку к
левому своему боку, сидел не шевелясь, любовался, как беспечно Марфенька принимала и возвращала ласки, почти не замечала их и ничего, кажется, не
чувствовала.
Он только что умер, за минуту какую-нибудь до моего прихода. За десять минут он еще
чувствовал себя как всегда. С ним была тогда одна Лиза; она сидела у него и рассказывала ему о своем горе, а он, как вчера, гладил ее по голове. Вдруг он весь затрепетал (рассказывала Лиза), хотел было привстать, хотел было вскрикнуть и молча стал падать на
левую сторону. «Разрыв сердца!» — говорил Версилов. Лиза закричала на весь дом, и вот тут-то они все и сбежались — и все это за минуту какую-нибудь до моего прихода.