Неточные совпадения
И вот вечером, тотчас после
того, как почтальон принес письма, окно в кабинете Варавки-отца с треском распахнулось, и раздался сердитый
крик...
Она легко поднялась с дивана и, покачиваясь, пошла в комнату Марины, откуда доносились
крики Нехаевой; Клим смотрел вслед ей, улыбаясь, и ему казалось, что плечи, бедра ее хотят сбросить ткань, прикрывающую их. Она душилась очень крепкими духами, и Клим вдруг вспомнил, что ощутил их впервые недели две
тому назад, когда Спивак, проходя мимо него и напевая романс «На холмах Грузии», произнесла волнующий стих...
Говорила она неохотно, как жена, которой скучно беседовать с мужем. В этот вечер она казалась старше лет на пять. Окутанная шалью, туго обтянувшей ее плечи, зябко скорчившись в кресле, она, чувствовал Клим, была где-то далеко от него. Но это не мешало ему думать, что вот девушка некрасива, чужда, а все-таки хочется подойти к ней, положить голову на колени ей и еще раз испытать
то необыкновенное, что он уже испытал однажды. В его памяти звучали слова Ромео и
крик дяди Хрисанфа...
Глубже и крепче всего врезался в память образ дьякона. Самгин чувствовал себя оклеенным его речами, как смолой. Вот дьякон, стоя среди комнаты с гитарой в руках, говорит о Лютове, когда Лютов, вдруг свалившись на диван, — уснул, так отчаянно разинув рот, как будто он кричал беззвучным и
тем более страшным
криком...
— А когда мне было лет тринадцать, напротив нас чинили крышу, я сидела у окна, — меня в
тот день наказали, — и мальчишка кровельщик делал мне гримасы. Потом другой кровельщик запел песню, мальчишка тоже стал петь, и — так хорошо выходило у них. Но вдруг песня кончилась
криком, коротеньким таким и резким, тотчас же шлепнулось, как подушка, — это упал на землю старший кровельщик, а мальчишка лег животом на железо и распластался, точно не человек, а — рисунок…
Вспомнив нервные
крики и суету в училище, он подумал о
тех людях...
Было странно слышать, что, несмотря на необыденность
тем, люди эти говорят как-то обыденно просто, даже почти добродушно; голосов и слов озлобленных Самгин не слышал. Вдруг все люди впереди его дружно побежали, а с площади, встречу им, вихрем взорвался оглушающий
крик, и было ясно, что это не
крик испуга или боли. Самгина толкали, обгоняя его, кто-то схватил за рукав и повлек его за собой, сопя...
В ответ на этот плачевный
крик Самгин пожал плечами, глядя вслед потемневшей, как все люди в этот час, фигуре бывшего агента полиции. Неприятная сценка с Митрофановым, скользнув по настроению, не поколебала его. Холодный сумрак быстро разгонял людей, они шли во все стороны, наполняя воздух шумом своих голосов, и по веселым голосам ясно было: люди довольны
тем, что исполнили свой долг.
Самгин, не желая, чтоб Судаков узнал его, вскочил на подножку вагона, искоса, через плечо взглянул на подходившего Судакова, а
тот обеими руками вдруг быстро коснулся плеча и бока жандарма, толкнул его; жандарм отскочил, громко охнул, но
крик его был заглушен свистками и шипением паровоза, — он тяжело вкатился на соседние рельсы и двумя пучками красноватых лучей отрезал жандарма от Судакова, который, вскочив на подножку, ткнул Самгина в бок чем-то твердым.
Не понравился Самгину истерический и подозрительный пессимизм «
Тьмы»; предложение героя «
Тьмы» выпить за
то, чтоб «все огни погасли», было возмутительно, и еще более возмутил Самгина
крик: «Стыдно быть хорошим!» В общем же этот рассказ можно было понять как сатиру на литературный гуманизм.
А сегодня, в тревожном шуме речей коллег своих, он вдруг поймал себя на
том, что, слушая отчаянные
крики фрачников, он ведет счет новым личностям, которые неприемлемы для него, враждебны ему.
Неточные совпадения
Он говорил
то самое, что предлагал Сергей Иванович; но, очевидно, он ненавидел его и всю его партию, и это чувство ненависти сообщилось всей партии и вызвало отпор такого же, хотя и более приличного озлобления с другой стороны. Поднялись
крики, и на минуту всё смешалось, так что губернский предводитель должен был просить о порядке.
— Все или один?» И, не помогая мучившемуся юноше, с которым она танцовала, в разговоре, нить которого он упустил и не мог поднять, и наружно подчиняясь весело-громким повелительным
крикам Корсунского,
то бросающего всех в grand rond, [большой круг,]
то в chaîne, [цепь,] она наблюдала, и сердце ее сжималось больше и больше.
Из-за двери еще на свой звонок он услыхал хохот мужчин и лепет женского голоса и
крик Петрицкого: «если кто из злодеев,
то не пускать!» Вронский не велел денщику говорить о себе и потихоньку вошел в первую комнату.
Подрезаемая с сочным звуком и пряно пахнущая трава ложилась высокими рядами. Теснившиеся по коротким рядам косцы со всех сторон, побрякивая брусницами и звуча
то столкнувшимися косами,
то свистом бруска по оттачиваемой косе,
то веселыми
криками, подгоняли друг друга.
— Нет, это ужасно! Я умру, умру! Поди, поди! — закричала она, и опять послышался
тот же ни на что не похожий
крик.