Неточные совпадения
Клим видел, что обилие имен и
книг, никому, кроме Дмитрия, не знакомых, смущает всех, что к рассказам Нехаевой о литературе относятся недоверчиво, несерьезно и это обижает девушку. Было немножко жалко ее. А Туробоев, враг
пророков, намеренно безжалостно пытался погасить ее восторги, говоря...
— Да, ты — не из тех рыб, которые ловятся на блесну! Я — тоже не из них. Томилин, разумеется, каталог
книг, которые никто не читает, и самодовольный идиот. Пророчествует — со страха, как все
пророки. Ну и — к черту его!
Хотя многие пророчества одной стороной действительно имеют такое предостерегающее значение (как в примере с пророчеством Ионы о гибели Ниневии, отмененной Богом в виду раскаяния ее жителей) [Эпизод, рассказанный в 3‑й главе
Книги пророка Ионы.], сводить к этому самое их существо означало бы обессиливать христианскую эсхатологию и принципиально отвергать возможность апокалипсиса.
Неточные совпадения
После
Пророков,
книги Иова, Экклезиаста, Евангелий мои любимые духовные авторы германские мистики, более всего Я. Бёме и Ангелус Силезиус, отчасти Таулер.
Я любил
пророков и
книгу Иова, особенно любил греческую трагедию, Сервантеса, Шекспира, Гёте, Байрона, Гофмана, Диккенса, Бальзака, В. Гюго за его человечность, более всего любил Ибсена, поэзию Бодлера.
Им ответ держал премудрый царь, премудрый царь Давид Евсиевич: «Я вам, братцы, про то скажу, про эту
книгу Голубиную: эта
книга не малая; сорока сажен долина ее, поперечина двадцати сажен; приподнять
книгу, не поднять будет; на руцех держать, не сдержать будет; по строкам глядеть, все не выглядеть; по листам ходить, все не выходить, а читать
книгу — ее некому, а писал
книгу Богослов Иван, а читал
книгу Исай-пророк, читал ее по три годы, прочел в
книге только три листа; уж мне честь
книгу — не прочесть, божию!
Потом с важно-благосклонною, то есть чисто мусульманскою улыбкою (которую я так люблю и именно люблю важность этой улыбки) обратились ко мне и подтвердили: что Иса был божий
пророк и что он делал великие чудеса; что он сделал из глины птицу, дунул на нее, и она полетела… и что это и у них в
книгах написано.
В лавке становилось все труднее, я прочитал все церковные
книги, меня уже не увлекали более споры и беседы начетчиков, — говорили они всё об одном и том же. Только Петр Васильев по-прежнему привлекал меня своим знанием темной человеческой жизни, своим умением говорить интересно и пылко. Иногда мне думалось, что вот таков же ходил по земле
пророк Елисей, одинокий и мстительный.