Неточные совпадения
Глафира Исаевна непрерывно курила толстые,
желтые папиросы, дым густо шел изо рта,
из ноздрей ее, казалось, что и глаза тоже дымятся.
Среди этих домов люди, лошади, полицейские были мельче и незначительнее, чем в провинции, были тише и покорнее. Что-то рыбье, ныряющее заметил в них Клим, казалось, что все они судорожно искали, как бы поскорее вынырнуть
из глубокого канала, полного водяной пылью и запахом гниющего дерева. Небольшими группами люди останавливались на секунды под фонарями, показывая друг другу из-под черных шляп и зонтиков
желтые пятна своих физиономий.
Быстро темнело. В синеве, над рекою, повисли на тонких ниточках лучей три звезды и отразились в темной воде масляными каплями. На даче Алины зажгли огни в двух окнах,
из реки всплыло уродливо большое, квадратное лицо с
желтыми, расплывшимися глазами, накрытое островерхим колпаком. Через несколько минут с крыльца дачи сошли на берег девушки, и Алина жалобно вскрикнула...
Маленький пианист в чесунчовой разлетайке был похож на нетопыря и молчал, точно глухой, покачивая в такт словам женщин унылым носом своим. Самгин благосклонно пожал его горячую руку, было так хорошо видеть, что этот человек с лицом, неискусно вырезанным
из желтой кости, совершенно не достоин красивой женщины, сидевшей рядом с ним. Когда Спивак и мать обменялись десятком любезных фраз, Елизавета Львовна, вздохнув, сказала...
Вдруг на опушке леса из-за небольшого бугра показался огромным мухомором красный зонтик, какого не было у Лидии и Алины, затем под зонтиком Клим увидел узкую спину женщины в
желтой кофте и обнаженную, с растрепанными волосами, острую голову Лютова.
Сняв пальто, он оказался в сюртуке, в накрахмаленной рубашке с
желтыми пятнами на груди, из-под коротко подстриженной бороды торчал лиловый галстух бабочкой. Волосы на голове он тоже подстриг, они лежали раздвоенным чепчиком, и лицо Томилина потеряло сходство с нерукотворенным образом Христа. Только фарфоровые глаза остались неподвижны, и, как всегда, хмурились колючие, рыжие брови.
Кричали ура четверым монголам, одетым в парчу, идольски неподвижным; сидя в ландо, они косенькими глазками смотрели друг на друга; один
из них, с вывороченными ноздрями, с незакрытым ртом, белозубый, улыбался мертвой улыбкой,
желтое лицо его казалось медным.
Завязалась неторопливая беседа, и вскоре Клим узнал, что человек в
желтой рубахе — танцор и певец
из хора Сниткина, любимого по Волге, а сосед танцора — охотник на медведей, лесной сторож
из удельных лесов, чернобородый, коренастый, с круглыми глазами филина.
Что Любаша не такова, какой она себя показывала, Самгин убедился в этом, присутствуя при встрече ее с Диомидовым. Как всегда, Диомидов пришел внезапно и тихо, точно
из стены вылез. Волосы его были обриты и обнаружили острый череп со стесанным затылком, большие серые уши без мочек. У него опухло лицо, выкатились глаза, белки их
пожелтели, а взгляд был тоскливый и невидящий.
Она была вся в зеленом, украшена травами
из лент, чулки ее сплошь в серебряных блестках, на распущенных волосах — венок
из трав и
желтых цветов; она — без маски, но искусно подгримирована: огромные, глубоко провалившиеся глаза, необыкновенно изогнутые брови, яркие губы, от этого лицо ее сделалось замученным, раздражающе и нечеловечески красивым.
Желтые, жирные потоки света
из окон храма вторгались во тьму над толпой, раздирали тьму, и по краям разрывов она светилась синевато, как лед.
Его не слушали. Рассеянные по комнате люди, выходя
из сумрака,
из углов, постепенно и как бы против воли своей, сдвигались к столу. Бритоголовый встал на ноги и оказался длинным, плоским и по фигуре похожим на Дьякона. Теперь Самгин видел его лицо, — лицо человека, как бы только что переболевшего какой-то тяжелой, иссушающей болезнью, собранное
из мелких костей, обтянутое старчески
желтой кожей; в темных глазницах сверкали маленькие, узкие глаза.
Художник — он такой длинный, весь
из костей,
желтый, с черненькими глазками и очень грубый — говорит: «Вот правда о том, как мир обезображен человеком.
Когда поезд подошел к одной
из маленьких станций, в купе вошли двое штатских и жандармский вахмистр, он посмотрел на пассажиров
желтыми глазами и сиплым голосом больного приказал...
Прошла высокая, толстая женщина с
желтым, студенистым лицом, ее стеклянные глаза вытеснила
из глазниц базедова болезнь, женщина держала голову так неподвижно, точно боялась, что глаза скатятся по щекам на песок дорожки.
Вздрогнув, Самгин прошел во двор. На крыльце кухни сидел тощий солдатик, с
желтым, старческим лицом, с темненькими глазками
из одних зрачков; покачивая маленькой головой, он криво усмехался тонкими губами и негромко, насмешливым тенорком говорил Калитину и водопроводчику...
Там у стола сидел парень в клетчатом пиджаке и полосатых брюках; тугие щеки его обросли густой
желтой шерстью,
из больших светло-серых глаз текли слезы, смачивая шерсть, одной рукой он держался за стол, другой — за сиденье стула; левая нога его, голая и забинтованная полотенцем выше колена, лежала на деревянном стуле.
Из палисадника красивого одноэтажного дома вышла толстая, важная дама, а за нею — высокий юноша, весь в новом, от панамы на голове до рыжих американских ботинок, держа под мышкой тросточку и натягивая на правую руку
желтую перчатку; он был немножко смешной, но — счастливый и, видимо, сконфуженный счастьем.
Нет, Безбедов не мешал, он почему-то приуныл, стал молчаливее, реже попадал на глаза и не так часто гонял голубей. Блинов снова загнал две пары его птиц, а недавно, темной ночью, кто-то забрался
из сада на крышу с целью выкрасть голубей и сломал замок голубятни. Это привело Безбедова в состояние мрачной ярости; утром он бегал по двору в ночном белье, несмотря на холод, неистово ругал дворника, прогнал горничную, а затем пришел к Самгину пить кофе и,
желтый от злобы, заявил...
Настроенный еще более сердито, Самгин вошел в большой белый ящик, где сидели и лежали на однообразных койках — однообразные люди, фигуры в
желтых халатах; один
из них пошел навстречу Самгину и, подойдя, сказал знакомым ровным голосом, очень тихо...
Марина встретила его, как всегда, спокойно и доброжелательно. Она что-то писала, сидя за столом, перед нею стоял стеклянный кувшин с жидкостью мутно-желтого цвета и со льдом. В простом платье, белом,
из батиста, она казалась не такой рослой и пышной.
Дверь распахнулась,
из нее вывалился тучный, коротконогий человек с большим животом и острыми глазками на
желтом, оплывшем лице. Тяжело дыша, он уколол Самгина сердитым взглядом, толкнул его животом и, мягко топая ногой, пропел, как бы угрожая...
Когда он вышел
из дома на площадь, впечатление пустоты исчезло, сквозь тьму и окаменевшие в ней деревья Летнего сада видно было тусклое пятно белого здания,
желтые пятна огней за Невой.
Неточные совпадения
Увидав воздымающиеся
из корсета
желтые плечи графини Лидии Ивановны, вышедшей в дверь, и зовущие к себе прекрасные задумчивые глаза ее, Алексей Александрович улыбнулся, открыв неувядающие белые зубы, и подошел к ней.
Конверт был
из толстой, как лубок, бумаги; на продолговатой
желтой бумаге была огромная монограмма, и от письма пахло прекрасно.
Проработав до обеда мужицкого, до которого уже оставалось недолго, он вместе с подавальщиком вышел
из риги и разговорился, остановившись подле сложенного на току для семян аккуратного
желтого скирда жатой ржи.
Со всех сторон горы неприступные, красноватые скалы, обвешанные зеленым плющом и увенчанные купами чинар,
желтые обрывы, исчерченные промоинами, а там высоко-высоко золотая бахрома снегов, а внизу Арагва, обнявшись с другой безыменной речкой, шумно вырывающейся
из черного, полного мглою ущелья, тянется серебряною нитью и сверкает, как змея своею чешуею.
И опять по обеим сторонам столбового пути пошли вновь писать версты, станционные смотрители, колодцы, обозы, серые деревни с самоварами, бабами и бойким бородатым хозяином, бегущим
из постоялого двора с овсом в руке, пешеход в протертых лаптях, плетущийся за восемьсот верст, городишки, выстроенные живьем, с деревянными лавчонками, мучными бочками, лаптями, калачами и прочей мелюзгой, рябые шлагбаумы, чинимые мосты, поля неоглядные и по ту сторону и по другую, помещичьи рыдваны, [Рыдван — в старину: большая дорожная карета.] солдат верхом на лошади, везущий зеленый ящик с свинцовым горохом и подписью: такой-то артиллерийской батареи, зеленые,
желтые и свежеразрытые черные полосы, мелькающие по степям, затянутая вдали песня, сосновые верхушки в тумане, пропадающий далече колокольный звон, вороны как мухи и горизонт без конца…