Неточные совпадения
Туробоев, холодненький, чистенький и вежливый, тоже смотрел
на Клима, прищуривая темные, неласковые глаза, — смотрел вызывающе. Его слишком красивое лицо особенно сердито морщилось, когда Клим подходил к Лидии, но девочка разговаривала с Климом небрежно, торопливо, притопывая ногами и глядя в ту
сторону, где Игорь. Она все более плотно срасталась с Туробоевым, ходили они взявшись за руки; Климу казалось, что, даже увлекаясь игрою, они
играют друг для друга, не видя, не чувствуя никого больше.
В узеньком тупике между гнилых заборов человек двадцать мальчишек шумно
играют в городки. В
стороне лежит, животом
на земле, Иноков, босый, без фуражки; встрепанные волосы его блестят
на солнце шелком, пестрое лицо сморщено счастливой улыбкой, веснушки дрожат. Он кричит умоляющим тоном, возбужденно...
В городе было не по-праздничному тихо, музыка
на катке не
играла, пешеходы встречались редко, гораздо больше — извозчиков и «собственных упряжек»; они развозили во все
стороны солидных и озабоченных людей, и Самгин отметил, что почти все седоки едут, съежившись, прикрыв лица воротниками шуб и пальто, хотя было не холодно.
Рядом с коляской, обгоняя ее со
стороны Бердникова, шагала,
играя удилами, танцуя, небольшая белая лошадь, с пышной, длинной, почти до копыт, гривой; ее запрягли в игрушечную коробку
на двух высоких колесах, покрытую сияющим лаком цвета сирени; в коробке сидела, туго натянув белые вожжи, маленькая пышная смуглолицая женщина с темными глазами и ярко накрашенным ртом.
«Вот», — вдруг решил Самгин, следуя за ней. Она дошла до маленького ресторана, пред ним горел газовый фонарь, по обе
стороны двери — столики, за одним
играли в карты маленький, чем-то смешной солдатик и лысый человек с носом хищной птицы,
на третьем стуле сидела толстая женщина, сверкали очки
на ее широком лице, сверкали вязальные спицы в руках и серебряные волосы
на голове.
Неточные совпадения
Коцебу, в которой Ролла
играл г. Поплёвин, Кору — девица Зяблова, прочие лица были и того менее замечательны; однако же он прочел их всех, добрался даже до цены партера и узнал, что афиша была напечатана в типографии губернского правления, потом переворотил
на другую
сторону: узнать, нет ли там чего-нибудь, но, не нашедши ничего, протер глаза, свернул опрятно и положил в свой ларчик, куда имел обыкновение складывать все, что ни попадалось.
Она понимала яснее его, что в нем происходит, и потому перевес был
на ее
стороне. Она открыто глядела в его душу, видела, как рождалось чувство
на дне его души, как
играло и выходило наружу, видела, что с ним женская хитрость, лукавство, кокетство — орудия Сонечки — были бы лишние, потому что не предстояло борьбы.
Входит это она, спрашивает, и набежали тотчас со всех
сторон женщины: „Пожалуйте, пожалуйте!“ — все женщины, смеются, бросились, нарумяненные, скверные,
на фортепьянах
играют, тащат ее; „я, было, говорит, от них вон, да уж не пускают“.
— Нет, это пустяки. Я совсем не умею
играть… Вот садитесь сюда, — указала она кресло рядом с своим. — Рассказывайте, как проводите время. Ах да, я третьего дня, кажется, встретила вас
на улице, а вы сделали вид, что не узнали меня, и даже отвернулись в другую
сторону. Если вы будете оправдываться близорукостью, это будет грешно с вашей
стороны.
— Совершенно верно. Только здесь форма является средством, а центр тяжести перемещается с экономических интересов
на нравственные силы. Притом здесь организация совсем не
играет такой роли, как при осуществлении экономических интересов. Чем объяснить, например, живучесть нашего раскола и сектантства? Формальная
сторона здесь является только побочным обстоятельством, а важны именно нравственные побуждения.