— Нет, уже это, что же уж! — быстро и пронзительно закричал рябой. — Помилуйте, — зачем же
дразнить людей — и беспокоить? И — все неверно, потому что — не может быть этого! Для войны требуются ружья-с, а в деревне ружей — нет-с!
Неточные совпадения
Слова Туробоева укрепляли подозрения Клима: несомненно,
человек этот обозлен чем-то и, скрывая злость под насмешливой небрежностью тона, говорит лишь для того, чтоб
дразнить собеседника.
Он не возбуждал каких-либо добрых чувств, не возбуждал и снисходительной жалости, наоборот, Климу хотелось
дразнить его, хотелось посмотреть, куда еще может подпрыгнуть и броситься этот
человек?
Самгину нравилось
дразнить и пугать этих
людей.
Самгин и раньше подозревал, что этот искаженный
человек понимает его лучше всех других, что он намеренно
дразнит и раздражает его, играя какую-то злую и темную игру.
— Вы, на горке, в дому, чай пьете, а за кирпичным заводом, в ямах, собраньице собралось, пришлый
человек речи говорит. Раздразнили мужика и все
дразнят. Порядка до-олго не будет, — сказал Петр с явным удовольствием и продолжал поучительно...
С этим господином в самое это время случилось смешное и неприятное происшествие, как будто в наказание за его охоту
дразнить людей, которому я, по глупости моей, очень радовался и говорил: «Вот бог его наказал за то, что он хочет увезти мою сестрицу».
— Что он ей наговорил — понять нельзя, но только она всё о бесах лепечет и что небо чёрное, в дырьях, а сквозь дырья огонь видно, бесы в нём кувыркаются,
дразнят людей. Разве можно этакое младенчику рассказывать?
Это я давно заметил, и это было верно. Стоило заметить только раз, а потом никаких не могло быть сомнений: вещи любят
дразнить человека и прятаться от него; чем их усерднее ищешь, тем они дальше запрятываются. Нужно бросить их искать. Им тогда надоест прятаться, — вылезут и сядут совершенно на виду, на каком-нибудь самом неожиданном месте, где уж никак их нельзя было не заметить.
Неточные совпадения
Сам же он во всю жизнь свою не ходил по другой улице, кроме той, которая вела к месту его службы, где не было никаких публичных красивых зданий; не замечал никого из встречных, был ли он генерал или князь; в глаза не знал прихотей, какие
дразнят в столицах
людей, падких на невоздержанье, и даже отроду не был в театре.
И много приходило ему в голову того, что так часто уносит
человека от скучной настоящей минуты, теребит,
дразнит, шевелит его и бывает ему любо даже и тогда, когда уверен он сам, что это никогда не сбудется.
«У нас всё так, — говаривал А. А., — кто первый даст острастку, начнет кричать, тот и одержит верх. Если, говоря с начальником, вы ему позволите поднять голос, вы пропали: услышав себя кричащим, он сделается дикий зверь. Если же при первом грубом слове вы закричали, он непременно испугается и уступит, думая, что вы с характером и что таких
людей не надобно слишком
дразнить».
Записки эти не первый опыт. Мне было лет двадцать пять, когда я начинал писать что-то вроде воспоминаний. Случилось это так: переведенный из Вятки во Владимир — я ужасно скучал. Остановка перед Москвой
дразнила меня, оскорбляла; я был в положении
человека, сидящего на последней станции без лошадей!
Черт всплеснул руками и начал от радости галопировать на шее кузнеца. «Теперь-то попался кузнец! — думал он про себя, — теперь-то я вымещу на тебе, голубчик, все твои малеванья и небылицы, взводимые на чертей! Что теперь скажут мои товарищи, когда узнают, что самый набожнейший из всего села
человек в моих руках?» Тут черт засмеялся от радости, вспомнивши, как будет
дразнить в аде все хвостатое племя, как будет беситься хромой черт, считавшийся между ними первым на выдумки.